Дороти Сэйерс: Найти мертвеца

Инспектор Умпелти шлепнул себя ладонью по ляжке и потом вспомнил, что все это нисколько не убирало главного препятствия, и печально шмыгнул носом.

— Вскоре после 10 часов вместе с миссис Моркам Велдон едет в «бентли» со странными номерными знаками. Эти номерные знаки — чистейший обман — такие номерные знаки едва ли можно ухитриться получить нарочно, но они чрезвычайно запоминающиеся, когда речь идет об опознании транспортного средства. Что может быть естественнее того, что Велдон, когда его просят вспомнить номер автомашины, сразу называет этот уморительный номер. Ой-ой-ой. Разве такое можно не запомнить? Весьма забавно, не правда ли, инспектор?

— Где же тогда она высадила его? — нахмурившись, спросила Гарриэт.

— Да где угодно. Только вне поля зрения жителей поселка и проходящих мимо людей. В то самой точке, где он мог пересечь поля и снова добраться до берега. Дорога довольно резко поворачивает от берега между Дарли и Уилверкомбом, что, безусловно, объясняет то, что у Велдона оставалось так много времени на возвращение обратно. В любом случае, скажем, в 11.45 он преспокойно вернулся в Дарли и внимательно смотрел через ограду на гнедую лошадку фермера Ньюкомба. Выломав из ограды планку, он проник на поле с овсом в одной руке и с уздечкой в другой.

— Для чего ему понадобилось брать овес? Наверняка, скажи он лошади просто «Куп!» или что-нибудь подобное, при этом потряхивая шляпой, она подошла бы к нему. Это кажется очень глупым с его стороны — разбрасывать овес в таком месте.

— Да, дитя мое, — согласился Уимси. — Но для этого тоже имелась причина. Мне кажется, что зерна овса были разбросаны уже за день до этого, когда он впервые приходил подружиться с лошадкой. Чтобы приручить животное сразу подойти за едой. Во второй раз оно подойдет намного быстрее; а вдруг с первого раза она разочаруется и совсем не захочет подойти?

— Да, конечно. Вы совершенно правы.

— Вот, — сказал Уимси. — Я ДУМАЮ, хотя не смогу доказать этого, однако ДУМАЮ, что наш герой оставил в палатке большую часть своей одежды. Это не наверняка, но очевидная предосторожность. В любом случае, он обуздал кобылку и поехал верхом. Вы должны помнить, что между Дарли и коттеджем Поллока берег со стороны дороги скрыт, так что единственный риск во время поездки состоял в том, что его мог видеть кто-то случайный с края самого утеса. Но этих случайных людей, должно быть, не очень-то взволновал мужчина, скачущий вдоль берега на лошади. По-настоящему трудно для Велдона было проехать незамеченным мимо коттеджей, но он тщательно выбрал время, когда все обедают. Наверное, он проезжал там сразу после полудня.

— Примерно в это время слышали звук копыт?

— Да. И чуть позже, Поль Алексис тоже услышал их, когда он неподвижно сидел на скале и мечтал о царском пурпуре. Он посмотрел в сторону звуков и увидел Всадника с Моря.

— Именно так, — сидел неподвижно, — проговорил Умпелти. — Ну, а что потом?

— А! Помните, что мы просто описываем идеальное преступление, в котором все разрабатывается строго по плану.

— О да, конечно.

— Потом — в идеальном преступлении — Велдон подъезжает верхом к скале по воде, и, кстати, имейте в виду, что это все происходит за час до отлива и воды там полтора фута; а около Утюга — фут. Он привязывает лошадку к рым-болту, заранее укрепленному в скале, и взбирается наверх. Алексис может или не может узнать его. Если же он его узнал…

Уимси замолчал, и его глаза наполнились гневом.

— Узнал он его или нет, у него не было много времени для разочарования. Наверное, Велдон попросил его сесть. Император сидит, в то время как почтительные верноподданные стоят позади него. Велдон просит у него письмо. Алексис отдает ему расшифрованный вариант. Затем Генри наклоняется над ним сзади с бритвой…

— Велдон, конечно, не дурак. Но делал все неправильно. Он должен был снять с трупа перчатки, затем убедиться, подлинное ли письмо. Возможно, ему стоило бы обыскать труп. Но мне кажется, что все было еще хуже. И это разрушило видимость самоубийства. Знаете, достаточно чуть сдвинуть труп с места, и вы никогда не сможете восстановить первоначальную небрежно-восторженную позу покойного… И кроме того, лошадка вырывается и чуть ли не убегает прочь. Это могло стать роковым…

— А знаете, я почти снимаю шляпу перед Велдоном, как он справился с лошадкой. Разве она видела когда-нибудь внезапно разливающуюся вокруг кровь? Наверное, нет! Решительно нет! Кавалерийские лошади, конечно, привыкли к этому, но наша мирная гнедая кобылка никогда прежде не нюхала крови. Когда я представляю, что пришлось проделать сидящему на ней Велдону, когда она брыкалась, обезумевшая от страха, бросалась вперед и рвалась прочь, да если учесть, что он сидел на неоседланном животном, да еще на вершине скалы и не дал ей даже шагу ступить с песка, скажу вам, я снимаю перед ним шляпу.