Артур Конан Дойл: Палец инженера

Он снял платок и протянул руку. Даже я, привычный к такого рода зрелищам, содрогнулся. На руке торчало только четыре пальца, а на месте большого было страшное красное вздутие. Палец был оторван или отрублен у самого основания.

— Боже мой! — воскликнул я. — Какая ужасная рана! Крови, наверное, вытекло предостаточно.

— Да. После удара я упал в обморок и, наверное, был без сознания очень долго. Очнувшись, я увидел, что кровь все еще идет, тогда я туго завязал платок вокруг запястья и закрутил узел щепкой.

— Превосходно! Из вас вышел бы хороший хирург.

— Да нет, просто я разбираюсь в том, что имеет отношение к гидравлике.

— Рана нанесена тяжелым и острым инструментом, — сказал я, осматривая руку.

— Похожим на нож мясника, — добавил он.

— Надеюсь, случайно?

— Никоим образом.

— Неужели покушение?

— Вот именно.

— Не пугайте меня.

Я промыл и обработал рану, а затем укутал руку ватой и перевязал пропитанными корболкой бинтами. Он сидел, откинувшись на спинку стула, и ни разу не поморщился, хотя время от времени закусывал губы.

— Ну, как? — закончив, спросил я.

— Превосходно! После вашего коньяка и перевязки я словно заново родился. Я очень ослабел, ведь мне пришлось немало испытать.

— Может, лучше не говорить о случившемся? Вы будете волноваться.

— О нет. Сейчас уже нет. Все равно придется выкладывать всю историю в полиции. Но, между нами говоря, только моя рана может заставить их поверить моему заявлению. История эта совершенно необычная, а я ничем подтвердить ее не могу. Даже если мне поверят, доводы, которые я способен представить в доказательство ее, настолько неопределенны, что вряд ли здесь восторжествует правосудие.

— Значит, это загадка, которую нужно разрешить, — воскликнул я. — Тогда я настоятельно рекомендую вам, прежде чем обращаться в полицию, пойти к моему другу мистеру Шерлоку Холмсу.

— Я слышал об этом человеке, — ответил мой пациент, — и был бы очень рад, если бы он взял это дело на себя, хотя, разумеется, все равно придется заявить в полицию. Может, вы порекомендуете меня ему?

— Больше того, я сам отвезу вас к нему.

— Премного буду вам обязан.

— Давайте вызовем экипаж и поедем. Мы как раз поспеем к завтраку. Вы в состоянии ехать?

— Да. На душе у меня будет неспокойно до тех пор, пока я не расскажу мою историю.

— Тогда я попрошу служанку вызвать кэб и через минуту буду готов.

Я побежал наверх, в нескольких словах рассказал о случившемся жене и через пять минут вместе с моим новым знакомым уже ехал по направлению к Бейкер-стрит.

Как я и предполагал, Шерлок Холмс — еще в халате — сидел в гостиной, читал ту колонку из «Таймса», в которой публикуются сведения о розыске различных лиц, и курил трубку. Эту трубку он обычно выкуривал до завтрака, набивая всякими остатками всех табаков — они с особой тщательностью собирались и сушились на каминной доске. Он принял нас с присущим ему спокойствием и радушием, заказал для нас яичницу с ветчиной, и мы на славу позавтракали. Когда с едой было покончено, он усадил нашего нового знакомого на диван, подложил ему под спину подушку, а рядом поставил стакан воды с коньяком.

— Вам, видно, пришлось пережить нечто необычное, мистер Хэдерли, — сказал он. — Прошу вас прилечь на диван и чувствовать себя как дома. Рассказывайте, пока сможете, но, если почувствуете себя плохо, помолчите и попробуйте восстановить силы при помощи вот этого легкого средства.

— Благодарю вас, — ответил мой пациент, — но я чувствую себя другим человеком после того, как доктор перевязал мне руку, а ваш завтрак, по-видимому, завершил курс лечения. Я постараюсь недолго занимать у вас драгоценное время и поэтому тотчас же приступаю к рассказу о моих удивительных приключениях.

Опустив тяжелые веки, будто от усталости — что на самом деле лишь скрывало присущее ему жадное любопытство, — Холмс поудобнее уселся в кресло, я пристроился напротив, и мы принялись слушать действительно невероятную историю, которую наш посетитель изложил во всех подробностях.

— Должен сказать вам, — начал он, — что родители мои умерли, я не женат и потому живу совершенно один в своей лондонской квартире. По профессии я инженер-гидравлик и приобрел немалый опыт в течение тех семи лет, что пробыл в подручных в известной гринвичской фирме «Веннер и Мейтсон». Два года назад, унаследовав солидную сумму денег после смерти отца, я решил завести собственное дело и открыл контору на Виктория-стрит.