Джеймс Чейз - Что лучше денег?

— Ты сам себя водишь за нос, — сказала она, вырываясь из моих рук. — Меня уже лечили, не получается. Как насчет поесть?

— Доктор Клинзи мог бы тебя вылечить. Может быть, Шэрли заплатит авансом, когда услышит запись.

— Может быть, у меня вырастут крылья и я улечу. Никто не одолжит нам такие деньги.

В тот же день около трех я взял у Расти автомобиль и отправился в Голливуд. Пленка лежала у меня в кармане, и я очень волновался.

Говорить Шэрли, что Рима наркоманка, было бы, разумеется, непростительной ошибкой. Если бы он узнал об этом, он ни за что не стал бы связываться с ней.

Так или иначе, я должен был вытянуть из него аванс в пять тысяч долларов, хотя не имел ни малейшего представления, каким образом это сделать. Все зависит от того, как он отреагирует на пленку. Если она действительно его заинтересует, тогда я могу рассчитывать на успех.

«Калифорнийская компания грамзаписи» находилась неподалеку от киностудии «Метро Голдвин Мейерс». Это было двухэтажное здание, раскинувшееся на целый акр. Снаружи у ворот располагалась обычная приемная с двумя дюжими вахтеров в униформе на случай непрошеных посетителей.

Лишь увидев размеры здания, я осознал предстоявшие мне трудности. Это был мир большого бизнеса, который разом выбил из меня самоуверенность. Я неожиданно вспомнил о своем потрепанном костюме и стоптанных туфлях.

Когда я подошел к воротам, один из вахтеров двинулся мне навстречу. Он окинул меня цепким взглядом, сделал для себя соответствующий вывод и грубым голосом коротко спросил, что мне надо.

Я сказал, что хочу поговорить с мистером Шэрли.

Похоже было, что это его доконало.

— Того же хотят еще двадцать миллионов. На прием записаны?

— Нет.

— Значит, вы его не увидите.

Пришло время блефовать. В столь отчаянном положении я готов был присягнуть, что мой отец негр.

— Ну, что же. Я расскажу ему, как хорошо вы исполняете свои обязанности, — сказал я. — Он просил меня заглянуть, когда я буду здесь проездом, но если вы меня не впускаете, это его потеря, а не моя.

Он еще раз окинул меня быстрым взглядом.

— Он так сказал?

— А что здесь такого? Он учился с моим отцом в одном колледже.

Он сразу переменил тон.

— Как, вы сказали, ваше имя?

— Джефф Гордон.

— Одну минутку.

Он прошел в приемную и позвонил оттуда по телефону, затем вернулся и открыл мне ворота.

— Спросите мисс Визен.

По крайней мере сделан один шаг вперед.

С пересохшим ртом и тяжело бьющимся сердцем я пошел по аллее, которая вела к величественному вестибюлю. Мальчик в небесно-голубой ливрее с медными пуговицами, сверкавшими как бриллианты, повел меня по коридору мимо дверей из полированного красного дерева, пока мы не оказались перед дверью с медной дощечкой:

М-р Гарри Найт и мисс Генриетта Визен.

Мальчик открыл дверь, и я вошел в большую комнату с интерьером в серых тонах, где десятка полтора людей сидели в креслах с потерянным видом.

Еще не успев ничего увидеть, я обнаружил, что смотрю в глаза ярко-зеленого цвета, неподвижные и пустые.

Глаза принадлежали девушке лет двадцати четырех, рыжеволосой, с бюстом Мэрилин Монро, линией бедер Брижит Бардо и выражением лица, которое могло бы заморозить эскимоса.

— Да?

— К мистеру Шэрли, пожалуйста.

Она поправила волосы и посмотрела на меня так, будто я с луны свалился.

— Мистер Шэрли никогда никого не принимает. Мистер Найт занят. Все эти люди ждут его. — Она вяло махнула рукой в сторону заждавшихся посетителей. — Если вы сообщите мне свое имя и изложите суть дела, я попытаюсь записать вас на конец недели.

Я понимал, что ложь, которая годилась для вахтера, здесь не сработает. Она была для этого слишком толковая и опытная. Но если я не смогу ее перехитрить, мне крышка.

Я сказал беспечным тоном:

— Неделя? Слишком поздно. Если Найт не сможет принять меня прямо сейчас, он потеряет деньги, и мистер Шэрли будет недоволен.

Слабовато, но ничего лучшего я не придумал. По крайней мере, все присутствующие слушали, подавшись вперед и насторожив уши, как охотничьи собаки.

Если мои слова и произвели на кого-то впечатление, то только не на мисс Визен. Она смотрела на меня с еле заметной улыбкой и скучающим видом.

— Может быть, вы оставите записку? Если мистер Найт заинтересуется, он даст вам знать.

В этот момент дверь позади нее отворилась и толстый лысеющий человек лет сорока, в костюме из легкой полосатой ткани желтовато-коричневых тонов, окинул комнату враждебным взглядом и сказал: