Ежи Эдигей - Внезапная смерть игрока

– А я могу приехать вместе с мужем? – спросила хозяйка дома.

– Безусловно.

– У меня завтра в суде два дела. Одно в девять, второе – в одиннадцать, я, наверное, смогу к вам подъехать что-нибудь около двух часов. – И Потурицкий вопросительно посмотрел на поручика. – А если разбирательство затянется, как тогда быть?

– Тогда приезжайте послезавтра или же завтра в любое время, обратитесь к дежурному офицеру. Он будет в курсе дела и составит краткий протокол опроса свидетелей – вы все будете давать показания как свидетели.

Межеевский переписал фамилии и домашние адреса игроков в бридж и договорился, кто и когда явится в управление для дачи показаний. Захлопнув блокнот, он спрятал его в карман и, уже прощаясь, обратился к хозяйке дома:

– Позвольте выразить вам сочувствие, весьма прискорбно, что в вашем доме произошло столь трагическое событие, и вы, пани Бовери, примите мое соболезнование. Еще раз извините, что я вторгся в ваш дом, но служба есть служба, ничего не поделаешь.

Профессор проводил его до двери.

– Какой приятный молодой человек, – отметила Потурицкая. – Какой тактичный.

– С огорчением вынужден признать, что офицеры милиции по воспитанию и такту на голову-выше молодых врачей. Особенно тех, что работают в «Скорой помощи». – Доктор Ясенчак явно не мог простить своему коллеге из «Скорой помощи» его неуступчивость.

– Думаю, нам не повредит, если мы выпьем по чашечке крепкого черного кофе, – предложила пани Эльжбета. – А может быть, после всех этих треволнений немного перекусить? Есть прекрасный бигос, я сейчас разогрею.

– Спасибо, Эля, но я так взволнована, что не смогу ничего проглотить, – отказалась Кристина Ясенчак. – Мы, пожалуй, пойдем.

– Да, Эля, – поддержала ее Янина Потурицкая. – Чем скорее мы уйдем, тем лучше. Я вижу, ты едва Держишься на ногах, и профессор выглядит усталым.

– Еще бы, после такой встряски, – добавил Анджей Бадович. – Я думаю, всем нам следует отдохнуть. Завтра опять придется возвращаться к столь трагическим последствиям сегодняшнего вечера.

Хозяева не стали удерживать гостей и лишь Мариоле Бовери предложили остаться переночевать. Но та отказалась, англичанин любезно предложил проводить ее домой.

Расходились молча. Каждый все еще переживал про себя случившееся. И лишь доктор Ясенчак, стоя в прихожей уже в пальто, мрачно пошутил:

– Пся крев! Раз в жизни выпал большой шлем, но так и не довелось его разыграть.

Два дня спустя в кабинете полковника Немироха раздался телефонный звонок.

Полковник выслушал краткий доклад.

– Изложите все это письменно по форме и пришлите, как только будет готово. Прямо на мое имя, – распорядился он.

Положив трубку, он вызвал секретаршу, пани Кристину.

– Вызовите ко мне срочно поручика Межеевского со всеми материалами по делу Лехновича.

Не прошло и пяти минут, как поручик был уже в кабинете шефа с серой папкой в руках.

– Как движется дело?

– У меня все готово, – не без гордости доложил Межеевский. – Фотографии, описание места происшествия, протоколы опроса свидетелей. Жду только результатов вскрытия, после чего отправлю все материалы прокурору с предложением закрыть дело.

– Покажите материалы. Меня интересуют показания свидетелей.

Поручик достал из папки пачку листов машинописного текста и протянул полковнику. Сверху на каждом листе типографским способом крупно отпечатанный заголовок:

Немирох углубился в чтение протоколов в том порядке, в каком они лежали. Начал он с показаний профессора Войцеховского.

«…доцента Станислава Лехновича я знал с 1961 года, то есть с момента его учебы в институте. Уже тогда он обращал на себя внимание своими незаурядными способностями. Позже Лехнович стал моим ассистентом, затем защитил у меня степень-магистра, а позже – доктора наук.

…звание доцента Лехнович получил позднее, в институте органической химии Академии наук, в это время он уже занимался проблемами гидрогенизации угля и наши непосредственные научные контакты прекратились, хотя я по-прежнему поддерживал с ним дружеские отношения и мы оба с супругой считали его членом нашей семьи. Как правило, он бывал у нас на всех торжествах и регулярно проводимых в нашем доме партиях в бридж.

…свидетелем самого инцидента, если, впрочем, в данном случае вообще уместно говорить об инциденте, я, собственно, не был, поскольку играл за другим столом в соседней комнате. Правда, я слышал, как доктор Ясенчак объявил большой пиковый шлем, а вскоре после этого за столом вспыхнула словесная перепалка между Ясенчаком, адвокатом Потурщким и Лехновичем. Но что именно послужило поводом для разногласий и какие при этом употреблялись выражения, я не слышал, да, честно говоря, и не помню. В конце концов, я вошел в их комнату с намерением вмешаться и успокоить слишком уж возбужденных игроков. Все уладилось само собой. Надо сказать, что в бридже подобного рода вещи порой случаются. Для успокоения нервов я предложил выпить коньяку, разлив его, я раздал бокалы, стоявшие на цветных салфетках. Некоторые бокалы были полны, я наливал в пустые. Наливал, насколько помню, «мартель».