Найо Марш: Маэстро, вы убийца!

— А вот мне показалось, — оборвала его художница, — что, вскарабкавшись на этот чертовски неудобный насест, я хоть чуточку смогу поработать в одиночестве.

— Сейчас поработаете, — заверил Аллейн, кланяясь её гордому профилю. Он попытался вспомнить, случалось ли ему хоть раз выслушивать подобные колкости от абсолютно незнакомого человека. Пожалуй, лишь несколько раз, причём — исключительно от личностей, которых ему приходилось допрашивать как офицеру Скотленд-Ярда. В тех случаях он всё равно стоял на своём. На сей же раз было совершенно очевидно, что ему не остаётся ничего иного, как извиниться и сгинуть. Уже дойдя до трапа, Аллейн обернулся.

— Если вы хоть что-то измените, даже самую малость, то станете преступницей, — твёрдо заявил он. — То, что вы создали — настоящий шедевр. Даже я это вижу, а я…

— … ни уха ни рыла в живописи не смыслю, но знаю, что мне это нравится, — свирепо закончила за него колючая незнакомка.

— Я собирался закончить фразу совсем другой банальностью, — миролюбиво произнёс Аллейн.

Впервые за все время художница удостоила его внимательным взглядом. Уголки её рта неожиданно вздёрнулись в очаровательной улыбке.

— Хорошо, — вздохнула она. — Что-то я веду себя чересчур сварливо. Настал мой черёд принести вам свои извинения. Я думала, что передо мной — самый обычный зевака-дилетант, который всем даёт поучительные советы.

— Боже упаси!

— Собственно говоря, я ничего особенного делать и не собиралась, — сказала она внезапно смущённым тоном, словно оправдываясь. — Вся загвоздка вот в этой фигуре на переднем плане — я слишком поздно про неё вспомнила. Я ведь начала работать всего за час до отплытия. Мне казалось, что в ней присутствовали голубовато-серые тона, но я точно не помню — где именно…

Она озабоченно замолчала.

— Конечно, присутствовали! — обрадованно воскликнул Аллейн. — Отражение воды на внутренней поверхности бёдер. Неужели не помните?

— Ей-богу! Точно — вы правы! — возбуждённо вскричала она. — Сейчас, подождите минутку.

Художница выбрала тонкую кисточку, провела по размазанной краске, на какое-то мгновение застыла, словно прицеливаясь, а потом аккуратно чиркнула по холсту.

— Вот так?

Аллейн ахнул.

— Совершенно идеально. Теперь уже точно — все. Баста. Можете расслабиться.

— Ну, хорошо, хорошо. А я и не подозревала, что вы тоже из художественной братии.

— Нет, я вовсе не художник. Все дело тут только в моей несносной самоуверенности.

Она начала складывать кисти.

— Что ж, должна отметить, что для непрофессионала вы необычайно наблюдательны. У вас замечательная зрительная память.

— Не совсем, — признался Аллейн. — Она у меня скорее — синтетическая.

Художница вскинула брови.

— Вы имеете в виду, что тренировали её специально?

— Да, в силу вынужденной необходимости.

— Почему?

— Хорошая зрительная память — одна из самых необходимых составных частей моей профессии. Позвольте, я возьму ваш ящичек.

— О — спасибо. Осторожнее с крышкой — она немного перепачкана. Было бы жалко испортить такие шикарные брюки. Подержите этюд?

— Может быть, я помогу вам спуститься? — предложил Аллейн.

— Я справлюсь сама, благодарю, — отрезала незнакомка, перебрасывая ногу через борт шлюпки.

Аллейн осторожно поставил холст перед собой на поручень и пристально всмотрелся. Темноволосая женщина, спрыгнув на палубу, приблизилась к нему, глядя на своё творение безразличным взором художника.

Аллейн хлопнул себя по лбу.

— Господи, ведь вы же, наверное — Агата Трой!

— Да, это я.

— Боже, что я за безнадёжный тупица!

— Почему? — изумилась Агата Трой. — Вы мне как раз здорово помогли.

— Спасибо, — сокрушённо покачал головой Аллейн. — Я ведь всего год назад посещал вашу персональную выставку в Лондоне.

— В самом деле? — с полным отсутствием какой-либо заинтересованности переспросила она.

— И как я сразу не догадался? Мне кажется, что есть нечто общее между этим этюдом и вашей картиной «На стадионе». Вы не находите?

— Да, вы правы. — Агата Трой вскинула брови. — У них единая композиция — расходящиеся лучом линии — и схожая цветовая гамма. И — одинаковое ощущение. Ладно, пойду к себе в каюту переодеваться.

— Вы сели на пароход в Суве?

— Да. Когда я посмотрела на причал с главной палубы, зрелище меня настолько захватило, что я сразу схватила кисти с красками и примчалась сюда.

Она подняла ящичек за ремни, перебросила его через плечо и взяла этюд в руку.