Агата Кристи: Агент "Н" или "М"

— И правильно делаете, — одобрил майор. — Ей-богу, на нынешнюю молодежь тошно смотреть! По утрам горячая ванна, завтрак в десять, а то и позже. Немудрено, что немцы колотят нас! Армия у нас уже не та, что раньше. Там их держат в вате, только что на ночь грелками не обкладывают. Тьфу! Смотреть тошно!

Блетчли углубился в воспоминания. Томми вежливо слушал, пока майор не закончил негодующей тирадой:

— И вы думаете, мой опыт кому-нибудь теперь нужен? Никому. Меня никуда не берут — слишком стар, черт побери! А я мог бы еще растолковать кое-кому из этих щенков, что такое война.

Томми счел за благо переменить тему.

— Что представляет собой эта… э-э… миссис Бленкенсоп, если не ошибаюсь?

— Не ошибаетесь — именно Бленкенсоп. Недурна собой, только старовата и слишком много болтает. Славная женщина, но глупа. Больше ничего о ней не знаю: в «Сан-Суси» Она всего несколько дней. А почему она вас интересует?

— Я только что встретил ее, — пояснил Томми. — Вот и подумал: неужели она всегда встает так рано?

— Затрудняюсь ответить. Обычно женщины не любят гулять до завтрака, — сказал майор и добавил: — И слава богу!

— Аминь! — подхватил Томми. — Надеюсь, я был с нею не слишком груб. Терпеть не могу вести светские разговоры до завтрака. К тому же мне хотелось закончить прогулку.

— Согласен с вами, Медоуз, совершенно согласен. Женщины — хорошее дело, но только не до завтрака. Глядите в оба, старина, — хихикнул Блетчли, — миссис Бленкенсоп — вдова.

— Серьезно?

— Мы-то с вами знаем, что такое вдовушки! Она уже схоронила двух мужей и, по-моему, подыскивает третьего. Будьте начеку, да, начеку — вот мой совет.

С этими словами майор Блетчли бодро повернул обратно и в самом радужном настроении отправился в «Сан-Суси» завтракать.

Тем временем Таппенс неторопливо прошла мимо купальни, довольно близко от поглощенной разговором юной пары. До нее донеслось несколько слов. Говорила девушка.

— Будь осторожен, Карл. Малейшее подозрение…

Таппенс уже вышла за пределы слышимости. Многозначительная фраза?.. Безусловно. Однако истолковать ее можно и в самом невинном смысле. Таппенс повернула назад, снова прошла мимо молодых людей и расслышала обрывок еще одной фразы.

— Самодовольные, противные англичане…

Миссис Бленкенсоп удивленно приподняла брови. Эмигрант Карл фон Дайним, бежавший от нацистских преследований, нашел в Англии кров и убежище. Как он может слышать такое и не возразить? Неумно и нечестно!

Таппенс опять повернула, но на этот раз она не успела еще дойти до купальни, как парочка неожиданно рассталась: девушка перебежала через дорогу и стала удаляться от берега, а Карл фон Дайним направился навстречу Таппенс.

Не остановись она в замешательстве на какую-то долю секунды, немец, вероятно, не узнал бы ее. Теперь же он щелкнул каблуками и поклонился.

— Добрый день, мистер фон Дайним! — защебетала Таппенс. — Прекрасное утро, не правда ли?

— О да! Замечательная погода.

— Я не часто гуляю до завтрака, но сегодня не удержалась. Прошлась совсем немного, а такой аппетит разыгрался…

— Вы в «Сан-Суси»? Я провожу вас, если позволите.

И немец с чопорным видом зашагал рядом с миссис Бленкенсоп.

— Тоже решили нагулять аппетит? — осведомилась Таппенс.

Фон Дайним угрюмо покачал головой.

— Нет, я уже позавтракал. Я иду на работу.

— На работу?

— Да. Я — ученый, химик.

«Так вот кто ты такой!» — подумала Таппенс, украдкой глянув на спутника.

— Я приехал в вашу страну, спасаясь от нацистов, — глухим голосом продолжал молодой человек. — Денег у меня почти не было, знакомых — никаких. Англия приютила меня, и я стараюсь делать для нее, что могу.

Взор его был устремлен в пространство. Таппенс чутьем уловила, что ее спутником подспудно движет какое-то сильное чувство.

— Понимаю, понимаю, — уклончиво поддакнула она. — Это очень похвально.

— У меня два брата в концлагере, — сказал фон Дайним. — Отец погиб там же. Мать умерла от горя и страха.

«Он говорит так, словно заучил все это наизусть», — подумала Таппенс и снова украдкой взглянула на спутника. Фон Дайним все так же бесстрастно глядел в пространство. С минуту они шли молча. С ними поравнялись двое мужчин. Один из них смерил Карла взглядом, и Таппенс услышала, как он бросил другому:

— Пари держу: этот парень — немец.

Кровь бросилась фон Дайниму в лицо. На какую-то секунду он потерял самообладание.

— Слышите?.. Слышите, что они говорят? — взорвался он.