Агата Кристи: Вилла “Белый конь”

Уже на выходе я спросил, из-за чего произошла эта ссора.

— Да Томми отбивает у той девчонки дружка. И уж поверьте, не стоит он, чтобы из-за него драться.

— Вторая девушка, похоже, думает, что стоит, — заметил я.

— Лу — очень романтичная, — снисходительно сказал хозяин.

Я себе представляю романтику немного иначе, но высказывать своих взглядов не стал.

Примерно через неделю я просматривал «Таймс». Мое внимание привлекла знакомая фамилия — это было объявление о смерти.

«2 октября в фоллоуфилдской больнице (Эмберли) в возрасте 20 лет скончалась Томазина Энн Такертон, единственная дочь покойного Томаса. Такергона, эсквайра из Кэррингтон парк, Эмберли, Сэррей. На похороны приглашаются лишь члены, семьи. Венков не присылать».

Ни венков бедной Томми Такер, ни веселой жизни в Челси. Мне вдруг стало жаль многочисленных Томчи Такер наших дней. Но я напомнил себе, что, быть может, я и не прав. Кто я такой, чтобы считать их жизнь бессмысленной?

Потом я вышел на Кингз Роуд, остановил такси и отправился к своей приятельнице, миссис Ариадне Оливер.

Миссис Оливер была известна как автор детективных романов. Ее покой охраняла горничная Милли, понаторевший в схватке с внешним миром дракон.

— Идите прямо наверх, Марк, — сказала она.

Я поднялся по лестнице, постучал в дверь и вошел, не дожидаясь ответа.

Миссис Оливер в состоянии, близком к помешательству, шагала взад и вперед по комнате, бормоча что-то себе под нос.

— Почему? — вопрошала миссис Оливер, ни к кому не обращаясь. — Почему этот идиот не сказал сразу, что он видел какаду? Почему? Но если он скажет — погиб весь сюжет. Как же выкрутиться? А тут еще эта Моника. Такая дура. Наверно, имя не то. Нэнси? Или, может, Джоан? Всех всегда зовут Джоан. Лючиа? Пожалуй, так и назовем. Лючиа. Рыжая. Толстый свитер. Черные чулки…

Миссис Оливер глубоко вздохнула.

— Я рада, что это вы.

— Спасибо.

— А то мог бы прийти невесть кто. Какая-нибудь дуреха — просить меня участвовать в благотворительном базаре, или же страховой агент — застраховать Милли, а она не желает. Хотя все это, в общем, ерунда, и вот я с ума схожу из-за моего какаду.

— Не получается? — спросил я сочувственно. — Может, мне лучше уйти?

— Не уходите. Вы хоть немного меня отвлекли.

Я покорно воспринял этот сомнительный комплимент.

— Хотите сигарету?

— Спасибо, у меня есть. Курите. Хотя нет, вы ведь не курите.

— И не пью, — отвечала миссис Олизер. — А жаль. Все американские сыщики пьют. И, кажется, это помогает им сразу же расправляться с любыми трудностями. Знаете, Марк, по-моему, в жизни убийца никогда не может замести следы.

— Ерунда. Вы сколько раз сочиняли книги про убийства?

— По крайней мере пятьдесят пять раз. Сочинить убийство легко, трудно придумать, как его скрыть. И чего это мне стоит, — мрачно продолжала миссис Оливер. — Говорите что угодно, а ведь нельзя поверить, будто пять или шесть человек могут находиться около места преступления, когда А. убивают, и у всех у них есть основание для убийства.

— Я понимаю, как вам трудно, — сказал я. — Но раз вы справлялись пятьдесят пять раз, справитесь и теперь.

— Вот и я это себе говорю, но сама не верю. Мученье какое-то.

Она снова стала дергать прядку волос надо лбом.

— Перестаньте, — воскликнул я. — Вы ее так, пожалуй, вырвете с корнем.

— Ерунда, — заявила миссис Оливер. — Не так-то это просто. Вот когда я болела корью в четырнадцать лет и у меня была очень высокая температура, тогда они у меня лезли клочьями — все волосы надо лбом выпали. Так было обидно. И целых шесть месяцев прошло, пока снова отросли. Для девочки это такой ужас. Я вчера об этом вспоминала, когда была в больнице у Мэри Делафонтейн. У нее сейчас так же лезут волосы, как тогда у меня. Мэри говорит, что ей придется носить накладку, когда поправится.

— А я на днях видел, как одна девушка вырывала волосы у другой прямо с корнем, — сказал я.

— Где?

— В одном кафе в Челси.

— Ах, Челси! Ну, там, наверно, всякое может случиться. Битники и битлы, и разбитое поколение, и все такое. Я про них не пишу, боюсь перепутать названия. Уж лучше писать о том, что знаешь. Спокойнее. И все-таки пригласили бы вы меня разок в какой-нибудь бар в Челси, я бы там набралась новых впечатлений.

— Когда прикажете. Может, сегодня?

— Нет, сегодня ничего не выйдет. Мне надо писать. Скажите, Марк, как, по-вашему, можно убивать на расстоянии?

— Что значит на расстоянии? Нажать кнопку и послать смертоносный радиоактивный луч?