Джон Карр - Тень убийства

Доллингс резко выпрямился в кресле:

– Откуда вы знаете?

– Есть у меня одна старая добрая знакомая. Осмелюсь предположить, она вам не представилась? Да. Ее зовут Колетт Лаверн.

– Вы ее знаете?! – воскликнул сэр Джон.

– Немного. Знаменитая, восхитительная, единственная в своем роде Колетт! Думаю, мы с ней встретимся раньше или позже…

– Знаменитая? – переспросил Доллингс с каким-то пустым взглядом на страдальческом пухлом красивом лице.

– Ну расскажите же о приключении.

Доллингс нерешительно колебался.

– Я обязан рассказывать?

– Полагаю, полиции не обязаны. Но нам расскажите, пожалуйста, о победе, отбросив естественную для джентльмена стыдливость.

– О победе? – ошеломленно повторил Доллингс. – Оу, нет! – И еще больше смутился.

– Ну конечно, – успокоил его Банколен. – Просто расскажите.

– Все?

– Все.

– Но я буду выглядеть полным ослом, – смущенно признался Доллингс, подозрительно глядя на детектива. – И не понимаю, какое вы имеете право… – Тут он мрачно задумался, расправляя галстук. – Хорошо! Я вам все расскажу. Было это… с неделю назад. Я собрался в театр с одной своей подругой, а она в последний момент передумала. Пошел один, хорошо пообедал с шампанским, оно мне, наверно, ударило в голову. Во время спектакля, – прищурившись, объяснял он, – без конца гаснет свет, и актеры визжат. Но забавно. Ну, сижу, несколько навеселе, хочу закурить сигарету, чертовски славно развлекаюсь. Впрочем, представление слегка действовало на нервы. Один тип все время тыкал в людей ножами…

Он вопросительно взглянул на кивнувшего Банколена:

– Ну вот, свет погас, кругом стало темно, и вдруг кто-то сунул мне прямо под нос зажигалку… понимаете, к сигарете. Боже мой! Я опешил… Разглядел в пламени лицо мужчины, сидевшего позади меня в ложе, раньше я на него внимания не обращал. По-моему, тот самый египтянин, аль-Мульк. Я его где-то раньше встречал, кажется у леди Поссонби. Ненавижу чертовых иностранцев… э-э-э… прошу прощения, я имею в виду, мне акцент его не понравился. Впрочем, тип интересный. Мы выпили в антракте, заговорили про ночные клубы, и он посоветовал заглянуть в один, говорит, исключительно для знатоков. Вручил мне свою карточку, а сам, сказал, не может пойти.

Знаете, ничего такого особенного в том клубе не было. Я увидел там одну женщину. Заведение странное – искусственные сады, невидимые оркестры и прочее… Голубая луна, на столиках деревца с серебряными фруктами… Называется «Пещера Аладдина». Она сидела в тени в одиночестве, закутанная в какую-то сверкавшую шаль. Даже не помню, как мы познакомились… Видно, она сама со мной заговорила… Понимаете, я бы не смог!

Банколен посмотрел на него с тайной насмешкой – заявление прозвучало весьма наивно. Доллингс оглянулся на нас, как бы ища поддержки, потом продолжал:

– Да, она со мной заговорила. Так или иначе, мы вскоре сидели за бутылкой шампанского, кто-то пел про какие-то «синие арабские ночи», это меня рассмешило, я помню. Она мне не представилась; я потом о ней официанта расспрашивал, но он не знал, как ее зовут. Сказал, что ее называют там «дамой в браслетах». Понимаете, у нее руки были сплошь унизаны серебряными браслетами с голубыми камнями. Один расстегнулся. Я предупредил, что он потеряется, а она только расхохоталась.

Вообще постоянно смеялась, такая веселая, глаза живые… Наверно, весь клуб слышал, как она хохочет. Рыжеволосая… очень милая. Я даже не помню, что ей говорил, только, честно признаюсь, казался, должно быть, полным идиотом. Хотел представиться героем… Понимаете, ночной клуб, полумрак…

Он махнул рукой.

– Мы условились там каждый вечер встречаться. Ну, я был, конечно, навеселе, выпил, да… Но чувствовал себя вполне уверенно. Захотел ее проводить. Она поняла, что иначе начнется скандал, и поэтому, видно, позволила, – лихорадочно объяснял он. – Я подозвал такси. Она назвала адрес таксисту, а я не расслышал. Вышел из такси в тумане неведомо где. И тут она исчезла… не сказав ни единого слова. О, проклятье! Потом я бродил в тумане, увидел тень виселицы…

Доллингс выпрямился в кресле, приподнялся, скривил губы.

– Она только сказала: «Если что-нибудь произойдет, я с вами встречусь в том же месте в четверг вечером». В четверг вечером, то есть сегодня. Поэтому я опоздал на спектакль. А ее не было.

После долгой паузы он устало поднялся, снял пальто, бросил его вместе с белым шарфом, прошагал к окну, сунув руки в карманы, уставился в туман. Потом горько бросил: