Джон Карр - Читатель предупрежден

А как вы думаете, что во время этих шутливых обвинений, думала его жена? Она уже слышала подобную болтовню раньше. Это была впечатлительная женщина, больная и расстроенная возвращением приступов малярии, болезненно реагирующая на малейший шум. Она в самом деле любила этого старого дурака. И думала: «Бедный, дорогой Сэм боится, что я могла бы его убить! Боже мой, никогда! Но предположим, что нечто подобное я сделала бы нечаянно». Тогда она еще верила в Пенника. И отнесла его предсказание на свой счет. «Меня бы повесили, если бы я его убила». Это была очень неприятная мысль.

А Пенник?

– Пенник был ответственен за все, – ответил Г.М. на собственный вопрос. – Он все это заварил – этот божок из племени Банту. Его личность несомненно была несравненно более сильной, нежели вы отдавали себе отчет. Он затеял эксперимент с группой нормальных, обычных людей и прежде, чем закончил его, довел до того, что каждый из вас думал именно о том, о чем не должен был думать. Ты, мой молодой друг, думал, что уже не любишь Марсию Блистоун. Виктория Кин перебирала различные неприятные мысли, касающиеся ее мачехи. Сэм Констебль начал слегка опасаться, что жена может его убить, а Мина умирала со страху, что у нее случайно могло это получиться. Ваши нервы были напряжены до предела. Что-то должно было произойти. И это произошло.

В половине восьмого Констебли пошли переодеваться к ужину. Мина, с ее трясущимися руками и разбуженным воображением, должна была приготовить ванну для Сэма и вставить запонки в его рубашку. Еще внизу он напомнил ей, каким образом она могла его убить. А вдруг что-то случится, когда она будет помогать ему одеваться? Допустим, что у нее существовало подсознательное (черт возьми, как мы все любим и боимся этого слова) подсознательное желание убить его? Эта мысль была самой ужасной.

– Но возьмем другой факт, – продолжал ораторствовать Г.М. – Выкупался Сэм сразу же после прихода в комнату? Позднее она сказала, что так и было, что он уже выкупался и был почти одет. Когда она завязывала ему туфли, они услышали шум, и Сэм побежал проверить, что произошло. Было уже без четверти восемь. Но, как мы знаем, она лгала. За пятнадцать минут до восьми на Сэме был только халат и домашние туфли. Почему? Потому, что он еще не искупался. Он постоянно брюзжал, чем еще больше вывел Мину из равновесия. И когда уже собирался отправиться в ванную, они услышали шум разбившейся лампы. Он побежал посмотреть, что произошло, и вернулся в ванную между семью сорока пятью и восемью часами.

Теперь мы подходим к сути дела!

Сэмюэль всегда жаловался на холод. Ему никогда не было достаточно тепло в Форвейзе. И это было последнее, на что он жаловался перед тем, как пойти наверх в половине восьмого. Настоящая мания! Да, и что же он сделал, чтобы согреть ванную комнату, где обычно действительно бывает холодно?

Сэр Генри злорадно посмотрел на Сандерса.

– Ты много раз видел в ванной электрический камин, сынок. Небольшой, на две спирали. Ты даже споткнулся о него, помнишь? Удивительная вещь, даже необычайно удивительная – ты видел там этот проклятый камин в субботу и в воскресенье, а в пятницу, когда ты заглянул в ванную через несколько минут после смерти Сэмюэля Констебля, его там не было.

Да, это было правдой.

Сандерс вспомнил маленькую, наполненную паром ванную и аптечку, в которой искал успокаивающее средство для Мины. Он точно помнил любую мелочь. Сэр Генри, как всегда, был прав. В пятницу вечером камина там не было. Но на следующий день он обратил на него внимание: окрашенный в коричневый цвет предмет, о который он и Мина много раз спотыкались.

– В ванной была большая влажность… – констатировал он неожиданно.

– Разумеется, – проворчал Г.М. – Поскольку Сэм Констебль влез туда только без пятнадцати восемь. Черт побери! Вы можете себе представить, что он ей за это время наговорил!

Итак, он залез в воду. И как было в его привычках, сразу же стал жаловаться на сквозняк и холод. Жена нервно крутилась вокруг него, как в подобных обстоятельствах его слуга. Он был господином и владыкой. Машинально, даже не думая о том, что говорит, ведь он уже столько раз обращал на это внимание своего слуги, он закричал на нее, чтобы она поставила камин поближе к ванне. И, как она и опасалась, ее охватил подсознательный страх. Трясущимися руками, которыми она не могла спокойно держать даже стакан, она подняла металлический предмет. В этот момент оба они подумали об одном и том же. Она поскользнулась – и камин упал в воду.