Энтони Беркли - Тайна смерти мисс Вейн

— Боюсь, у меня дурные вести для вас, мистер Уолтон, — сказал он тихо. — Мистер Вудторп улетел не один.

— Что вы хотите этим сказать? — каким-то странным, очень тонким голосом спросил Энтони, не отрывая взгляда от инспектора.

Инспектор помрачнел еще больше и отрывисто сказал:

— С ним улетела и мисс Кросс.

— Мисс Кросс! — воскликнул Роджер.

Но инспектор по-прежнему обращался к Энтони.

— Приготовьтесь услышать еще одну, боюсь, очень неприятную новость. Мистер Вудторп уже давно обручен с мисс Кросс. Она просто забавлялась вами. Она…

— Пойду, наверное, спать, — прерывающимся голосом объявил Энтони и встал. — Уже довольно поздно. Спокойной ночи вам обоим. — И ушел.

Инспектор посмотрел на захлопнувшуюся дверь и упал в кресло.

— Получил подлую, незаслуженную оплеуху, — сказал он сочувственно. — Но он молод, он переживет этот удар.

Наконец Роджер обрел дар речи.

— Но, но это почти невероятно, инспектор!

Инспектор испытующе на него взглянул:

— Неужели, сэр?

— Я не могу поверить, что она могла так с ним поступить. Вы уверены, что не ошибаетесь?

— Совершенно уверен. И, между прочим, я уже некоторое время знал, что она обручена, но все не мог придумать, как намекнуть об этом вашему кузену.

— Да, разумеется, — медленно ответил Роджер, стараясь собраться с мыслями и привести их в соответствие с неожиданным поворотом событий. — Тогда поведение Вудторпа становится более понятным.

— Да оно было и раньше понятно.

— Наверное, она не скрыла от него, как напугана, — лихорадочно вслух размышлял Роджер. — Но когда я в последний раз видел ее, мне показалось, что она в порядке. Наверное, с тех пор что-то произошло. Инспектор, у вас виноватый вид. А ну-ка, выкладывайте все начистоту!

— Сегодня утром у меня с ней был долгий разговор, — признался инспектор, — и да, возможно, я таки надавил на нее. Она скрыла от меня свое обручение с Вудторпом, поэтому я мог предположить, что она может скрывать кое-что другое. Да, я таки здорово на нее нажал.

— Вы, наверное, недвусмысленно дали ей понять, что все еще ее подозреваете и если она не представит более убедительного объяснения некоторых моментов дела, то очень скоро окажется в весьма плачевном положении?

— Нам приходится прибегать к подобным методам, — признался инспектор почти извиняющимся тоном.

— Слава богу, что я не полицейский, — огрызнулся Роджер, не пытаясь скрыть отвращение. — Неудивительно, что вы напугали несчастную до потери сознания. Наверное, вы ей так и заявили, что собираетесь получить ордер на ее арест. Ну, а остальное было уже неизбежно. Так как же, по-вашему, что будет дальше?

— Ну, наверное, когда она узнает, что ордера на ее арест не существует, мистер Вудторп доставит ее обратно таким же образом, каким ее умыкнул.

— О, так, значит, вы не собираетесь просить о выдаче ордера? — саркастически осведомился Роджер.

— Нет, сэр. Не собираюсь.

— Но не очень-то хорошо девушке, имея в виду свое доброе имя, путешествовать по континенту вдвоем с молодым человеком бог знает сколько времени!

— Но она же с ним обручена, — мягко возразил инспектор, — и они вполне могут, как известно, пожениться и за границей.

Роджер только фыркнул в ответ.

— А вы как будто очень расстраиваетесь на ее счет? — ввернул инспектор, так как любопытство возобладало над скромностью. — Я хочу сказать, несмотря на то, как она обошлась с вашим двоюродным братом?

— Да, она оказалась ветреной девицей, признаю, — с коротким смешком заметил Роджер, — должен сказать, она и меня провела, я действительно думал, что ей очень нравится Энтони. Однако, в конечном счете, ее можно отчасти извинить. Если она была все это время обручена с нашим общим другом Колином, то положение ее действительно было очень сложным и до смерти миссис Вэйн, и после, независимо от того, знала она что-нибудь об интрижке своего жениха с этой леди, или нет. Она не могла не скрывать, что обручена, находясь под подозрением, и всю свою энергию употребила на то, чтобы очиститься от него. Не хочу этим сказать, что она вела себя безупречно, но всему в данном случае можно найти объяснение. В связи с тем, что ей постоянно внушали, будто не только общественное мнение, но и официальные власти решительно настроены против нее, ей ничего другого не оставалось, как увлечь Энтони, в надежде заручиться сразу двумя сторонниками — Энтони и мной — и постараться употребить наши усилия к своей пользе. Вы не считаете, что в этом есть какой-то резон?