Михаил Михеев - Запах «Шипра»

Чтобы придать себе студенческий облик, пришлось захватить старый портфельчик. Он плохо подходил к новому платью, но я начистила его сапожной щеткой, он приобрел вполне приличный вид.

Сверху я надела плащ, застегнула его на все пуговицы, а когда прибыла на склад, то постаралась незаметно переодеться в рабочий халат. Мне не хотелось, чтобы у Риты Петровны при виде моей броской внешности возникли какие-то дополнительные вопросы.

На остановку «Горская» я приехала к одиннадцати часам, — Рита Петровна отпустила меня «по студенческим делам».

В гардеробной Торгового института я сняла плащ — день был сравнительно теплый, а заведение Г. Башкова находилось неподалеку. Перед зеркалом в вестибюле слегка растрепала волосы, достала из портфельчика темные очки. Вызывающей походкой спустилась по лестнице на улицу. Встречные студенты сразу обратили на меня внимание — значит, моя внешность соответствовала задуманному.

Ещё издали я заметила римско-императорский профиль за стеклами киоска. На этот раз мне не нужно было прятаться, наоборот, я хотела, чтобы меня как следует разглядели.

И Башков сразу обратил на меня внимание. Мои глаза были скрыты за темными очками, он не видел, куда смотрю я, но я видела, куда смотрит он, — характеристика, данная ему Марией Семеновной, подтверждалась.

Я наклонилась к окошечку:

— Скажите, пожалуйста…

Я слегка протянула звук «а», считая, что такой подчеркнутый «московский акцент» привлечет ко мне внимание собеседника. Все было продумано заранее — и туалет, и поведение. Не было только режиссера, который мог бы все заранее прослушать и просмотреть. Пришлось положиться на внутреннее чутье.

Башков вряд ли узнал во мне вчерашнюю посетительницу, темные очки закрывали пол-лица, да и одежда на мне была совсем не та. Я видела совсем близко его серые, чуть навыкате, глаза, и сейчас они мне показались уже не такими добрыми.

— Я вас слушаю!— сказал он.

Да! Это был тот самый голос… Я ожидала его услышать, но тем не менее смешалась, с трудом справилась с волнением.

— У вас бывает чехословацкая «Фотография»?

— Уже была. К сожалению, — вся продана.

— Обидно. Я надеялась…

— Мало получаем, всего три экземпляра. А спрос — сами понимаете. Вы — фотограф?

— Что вы. Просто любительница. В «Фотографии» попадаются занятные снимки.

— Да, — согласился Г. Башков, — там часто попадаются интересные сюжеты. Весьма сожалею, но…

К киоску подошел молодой человек в вельветовой куртке с кожаными наплечниками, хмуро и вопросительно уставился на меня. Я отстранилась от окошечка, и Г. Башков сказал:

— Подождите минутку…

Молодой человек потребовал «Советский спорт», долго выскребал из кошелька копейки, потом еще раз осмотрел меня уже более снисходительно — и пошел к троллейбусной остановке.

Г. Башков снова повернулся ко мне:

— Если вы так интересуетесь, пожалуй, я принесу вам последний номер. Оставил его для себя.

— Право, боюсь вас затруднять…

— Пустое, чего ж там. Могу принести даже два номера, у меня сохранился и предыдущий.

Я посмотрела на него более внимательно, как бы впервые увидев в нем мужчину, а не безликого продавца газетного киоска. Это была дешевая игра, но здесь можно было не бояться пересолить. Я надеялась, что стареющий донжуан примет желаемое за возможное.

— Хотя бы завтра, — предложил он.

— Завтра не могу. — Я боялась ненужной поспешностью выдать свою радость и желание новой встречи. — Давайте послезавтра. У меня как раз консультация, в институте.

— Вы учитесь?

— Да, здесь, в Торговом.

— Так мы с вами коллеги. Тем более, я обязан…

Разговор некоторое время продолжался в таком тоне, затем я кивнула ему приветливо и ушла неторопливой походкой роковой соблазнительницы мужчин пенсионного возраста. Мне даже не нужно было оборачиваться, чтобы убедиться, как он смотрит мне вслед.

В вестибюле института я опять надела свой плащ.

Троллейбус медленно полз по мосту через Обь. Я сидела возле окна и глядела сверху на светлую осеннюю воду.

Итак, Башков!

Бывший главный бухгалтер комбината «Горшвейпром».

Очевидно, при нем начала работать фирма Аллаховой, и он, уходя на пенсию, передал свой опыт и налаженное им «дело» новому бухгалтеру, совсем молодому, который тем не менее оказался способным учеником.

Я понимала — когда начнется следствие, всплывут многие подложные документы. Многие, но не все. Старые фактуры, к которым приложил руку Г. Башков, могли и затеряться среди сотен настоящих документов. Фальшивые проводки в бухгалтерских книгах трудно обнаружить, если не знаешь заранее, где искать.