Михаил Михеев - Неожиданная встреча

— Одна, к сожалению, товарищ полковник.

— Вижу. И то хорошо. Рад вас видеть, Евгения Сергеевна. Без вас мы тут с Борисом Борисовичем заскучали. Тихо, ни беспокойства, ни переживаний. Сюжетов нет, словом. Хоть у Бориса Борисовича спросите.

Он вежливо открыл дверь в комнату, пропустил меня вперед.

Я увидела на столе бутылку шампанского, вазу с виноградом. Вошел Борис Борисович с чайником и — подумать только — тарелкой с беляшами. Я ошибочно решила, что здесь счастливое совпадение случайности с моими вкусами.

Мы сели за стол. Борис Борисович разлил шампанское,— уж и не знаю, где он достал бокалы.

Полковник Приходько встал. Мы с Борисом Борисовичем, естественно, тоже.

— Как положено, начнем с торжественной части. Приказом по Управлению лейтенанту Грошевой Евгении Сергеевне за успешное выполнение задания по разоблачению группы расхитителей досрочно присвоено очередное звание старшего лейтенанта, она премирована ручными часами с соответствующей надписью.

Полковник выслушал мой ответ и вручил коробочку.

— В дополнение к приказу я лично, как начальник отдела, благодарю Грошеву Е. С. за удачное завершение операции «Сочинский вариант» и от имени товарищей по работе уполномочен вручить небольшой подарок.

Он положил передо мной на стол новенькие погоны старшего лейтенанта.

Мы сели.

— Ешьте беляши, Евгения Сергеевна. Я как-то Петру Иванычу звонил, о его здравии справлялся. Не надо ли, думаю, чего. Один остался, все-таки. Так он нам сказал, что вы беляши любите, а сладкое не любите. А мы вас пирожными закармливали. Борис Борисович сегодня за беляшами специально к ЦУМу ходил.

Полковник глянул на часы.

— Совещание у генерала в девятнадцать тридцать. Отчитываться будем. Я в том числе. Подполковник Григорьев и письменно, и по телефону сообщил о подробностях в самом восторженном стиле. Слушать его мне, как вашему начальнику, было и приятно, и интересно, но в таком тоне докладывать генералу не будешь. Так что вы расскажите сами.

Я рассказала, как шла по следу Башкова. Как встретилась с Щуркиным и его дочерью. Как мы снимали ее с теплохода. Затем рассказала, как была у Башкова, как мы летели с ним из Сочи.

Здесь я остановилась и вытащила из кармана куртки вчетверо сложенный листок бумаги.

Я подала листок полковнику и объяснила, как он попал ко мне.

Приходько пробежал взглядом по столбикам цифр.

— Скажи, голова какая у человека. Ведь это все он на память написал, уверен. Возьми, Борис Борисович! Сегодня же ревизорам передай. Значит, Евгения Сергеевна, правильно мы не сняли тогда Башкова с самолета. Выходит, оправдался наш риск. Не чурбан же он все-таки — человек. Но вот сам к нам прийти так и не пожелал. И думаю, не придет.

— Я тоже теперь думаю, что не придет.

— Значит, так, Борис Борисович!— Полковник постучал пальцами по столу, помолчал, потом положил ладони на стол.— Башков отказался добровольно явиться. А теперь он нам нужен. По закону нужен. Будем искать. Саввушкин его к себе не пустит, побоится.

— Саввушкин пока на свободе?— спросила я.

— Пока ходит, до поры… К сыну Георгий Ефимович сам не пойдет.

— У сына гараж есть,— сказал Борис Борисович.— Теплый.

— Когда это выяснили?

— Сегодня. Когда проверяли, откуда у сына машина взялась.

— Ну, и как?

— Папин подарок. На ворованные деньги куплена.

— Значит, поставим вопрос о конфискации.

— Сынок — пьяница, соседи по дому жалуются,— продолжал Борис Борисович.— Гулянки на квартире, парни подозрительные шастают. «Малина» целая. И жену сынок подобрал соответственную.

— Жаклин,— подсказала я.

— Эта самая Жаклин по паспорту Анна,— пояснил Борис Борисович.— Уже два раза ее задерживали. Спекулянтка, за коврами в Среднюю Азию ездит, потом здесь продает. Простили ее на первый раз.

— Зря, наверное, простили,— заключил полковник.— Но машину следует конфисковать, это уже точно.

Два дня подряд шел дождь пополам со снегом. Ветер обрывал последние листья, тополя уныло покачивали голыми чёрными верхушками. В окно даже не хотелось смотреть.

Как обычно, к непогоде побаливала спина.

Ходила в поликлинику, там — вопреки моим ожиданиям — врач продлил бюллетень еще на три дня.

Поехала к Рите Петровне.

На трамвайной остановке увидела Саввушкина — он, очевидно, возвращался с Главного склада. Хотела разойтись с ним, будто не заметила, но не удалось.

Саввушкин растерял свою показную веселость, обычно свойственную ему. Сумрачный, потухший, он заметно похудел за эти дни. Даже со мной разговаривал без присущей ему сладковатой любезности.