Росс МакДональд - Тайна художника

— Здесь… вы изображены?

— В определенном смысле… да… Я частенько ему позировала…

Минуту-другую мы изучающе смотрели друг на друга. Она была моего возраста, возможно чуть моложе. Под ее голубой кофточкой угадывалось и теперь еще моложавое упругое тело.

Я не мог решить до конца: что именно побудило ее еженедельно выполнять функции экскурсовода при картинах своего мужа… То ли внутренняя потребность как дань его памяти, то ли любовь к себе…

— Вы хоть раз видели раньше картины Рихарда Хантри? — спросила она с любопытством… — У меня сложилось впечатление, что вы несколько шокированы увиденным…

— Вы правы, — признался я.

— Его картины всегда оказывают такое впечатление на тех, кто видит эти полотна впервые. А что натолкнуло вас интересоваться произведениями Хантри?

Я в общих чертах пояснил, что являюсь частным детективом, нанятым Бемейерами с целью разыскать пропавшую из их дома картину Хантри. Говоря это, я внимательно смотрел в лицо миссис Хантри, так как мне была интересна ее реакция на мои слова.

Слегка побледнев, она глухо проговорила:

— Бемейеры невежды в искусстве! Картина, которую они приобрели у Гримеса, фальшивка! Гримес предлагал мне ее купить задолго до того, как показал Бемейерам. Я, конечно же, отказалась. Это явное подражание тому стилю, которого Рихард давно уже придерживался.

— Как давно?

— Пожалуй, уже лет тридцать. Подобная манера писать появилась у Рихарда еще в Аризоне. Возможно Поль Гримес сам нарисовал эту картину…

— Вы считаете Гримеса способным на такие дела? — спросил я ее напрямик.

Этот вопрос, похоже, был лишним. Миссис Хантри прикусила губу, прежде чем ответить.

— О репутации Гримеса я не могу говорить ни с вами, ни с кем-либо другим… Он был другом Рихарда еще в Аризоне.

— Но не вашим другом? — упорствовал я, стараясь уточнить интересующий меня вопрос.

— Я предпочла бы не касаться этой скользкой темы, — еще более твердо проговорила миссис Хантри. — Поль Гримес помог моему мужу в то время, когда это имело для него большое значение. Но люди, к сожалению, постепенно меняются… Впрочем, все это относится ко всему… Я стараюсь, как могу, удовлетворять интерес общества к своему мужу и его оригинальным картинам. Хотя должна заметить, самые разные люди хотели бы сделать капитал на его творчестве…

— Один из них мог быть и Фред Джонсон? — задал я не очень приятный для нее вопрос, который застал ее, похоже, врасплох.

Миссис Хантри как-то неловко потрясла головой, заставив свою аккуратную прическу закачаться при этом, как маленький серый колокол.

— Фред увлечен творчеством моего мужа… Но я бы не утверждала, что он хочет на этом заработать… — С минуту помолчав, она добавила: — Может, это Рут Бемейер обвиняет Фреда в краже той картины?

— Его имя действительно упоминалось в связи с этим, — спокойно ответил я.

— Но ведь это абсолютная чепуха! У Фреда Джонсона достаточно, насколько я знаю, хороший вкус, чтобы обнаружить фальшивку…

— Мне хотелось бы с ним поговорить. У вас случайно нет его адреса?

— Могу в этом помочь, — попросив меня подождать минуту, миссис Хантри ушла в кабинет.

Вскоре она вернулась с листком бумаги, пояснив:

— Фред живет с родителями на Олив-стрит, 2024. Но будьте с ним поаккуратнее. Это очень уязвимый, обидчивый парень. В то же время он большой поклонник творчества моего мужа.

Поблагодарив за помощь, я ушел из музея.

Дом Джонсонов стоял в ряду других таких же строений, построенных, наверное, в начале века. Это был район второсортных отелей, скромных старых домов, врачебных кабинетов и невзрачных контор.

Даже среди всех этих малосимпатичных построек жилище Джонсонов казалось более запущенным, чем остальные. Оно господствовало на участке, заросшем пожухлой травой и бурыми сорняками. Явное запустение сопутствовало ему во всем.

Я громко постучал в дверь. Казалось, внутри этого ветхого пристанища все медленно и нехотя пробуждается к реальной жизни от долгой спячки. Лишь через несколько минут послышалось, как изнутри кто-то стал спускаться по лестнице, тяжело по ней ступая. Я терпеливо ждал.

Дверь приоткрыл толстый старый мужчина. Он начал тупо на меня пялиться сквозь прикрывавшую вход сетку. Редкие седые волосы и спутанная птичья бородка еще больше подчеркивали его жизненную неустроенность.

— Кто вы такой и что вам нужно? — спросил он брюзжащим голосом.

— Я хотел бы поговорить с Фредом.