Пьер Сувестр - Пустой гроб

— Куда доставить вас? — спросил возница.

— В мэрию.

Крестьянин расплылся в улыбке.

— Я же сказал, что вы чиновник; не скажите там обо мне чего дурного, идет? Может, и сболтнул я лишку, наговорил, будто мэр наш хвастун, но ведь, если разобраться, славный он малый, ей-ей! так оно и есть, и немало добрых дел за ним числится! Уж это точно…

Сии запоздалые восхваления Жюв пропустил мимо ушей. Он задумался.

Казалось, и впрямь ему помогал его величество случай — сыщик из сыщиков, тот самый случай, который в конце концов всегда принимает сторону истины.

Хоть в рассказе крестьянина многое было неясным, он содержал ценные сведения, которые Жюв пытался свести воедино.

— Из Парижа прибыл таинственный незнакомец, якобы затем, чтобы повидать мэра. Этот незнакомец появился в субботу, а в понедельник исчез ребенок. Незнакомец не хотел, чтобы его узнали. Возница, человек бесхитростный, это заметил. Ну что ж! По правде сказать — недурно!

Жюв высадился у мэрии. Это небольшое кокетливое строение белого цвета составляло гордость коммуны, его возвели совсем недавно, чтобы доставить удовольствие лично мэру, который вечно возмущался неудобством прежней ратуши.

Жюв проник в вестибюль, выбеленный известкой, обнаружил там, как ему показалось, консьержку — пожилую женщину, ощипывавшую гусей; он снял шляпу и осведомился:

— Могу я видеть господина мэра?

— Может, и да, — отвечала старуха.

— Он у себя? — не отступал Жюв.

— Может, и так.

По всему было видно — старуха не хотела неприятностей. Жюв упорствовал:

— А где живет он, не скажете?

— Да рядом.

Это могло означать что угодно, и Жюв решил, что так и будет топтаться на месте.

К счастью, он вспомнил, что находится в Нормандии и что в Нормандии можно легко разговорить самых упрямых старух.

Вынув из кармана монету в сорок су, Жюв протянул ее той, что ощипывала гусей.

— Так отведите меня к нему, любезнейшая.

Старуха просияла улыбкой.

— Сию минуту, уважаемый сударь, присаживайтесь.

Она отбросила гуся в сторону, подбежала к лестнице и что было мочи крикнула:

— Жозеф! Эй, Жозеф! Поди-ка сюда, сынуля, тебя спрашивает какой-то господин!

Застучали сабо, и Жюв догадался, что Жозеф спускается; старуха пояснила:

— Вот и порядок. Господин мэр — это и есть сын мой, Жозеф. Повезло вам, что вы на меня напали.

Только собрался Жюв подивиться на старую женщину, которая, как ни в чем не бывало, ощипывала гусей в вестибюле мэрии, а сына своего почтительно величала господин мэр, как перед ним уже стоял главный представитель власти Тилли.

Это был крупный нормандец с веснушчатым лицом, густыми, спутанными на затылке волосами; одет он был, как одеваются фермеры: просторная крахмальная блуза доходила почти до самых сабо — покрытых лаком, украшенных золочеными гвоздиками; своими сабо мэр гордился особо.

Несмотря на грубоватую внешность, мэр, судя по всему, был хитрой бестией.

Жюв заметил, что его потихоньку рассматривают, и решил действовать осмотрительно.

— Честь имею, — начал верзила Жозеф.

Жюв поклонился.

— Это я имею честь, господин мэр, и прошу извинить меня за беспокойство.

Потом, как бы между прочим, Жюв заметил:

— Ничего не поделаешь, — я при исполнении, служу в муниципальной полиции Парижа.

Мэр завращал глазами.

— Ах вот как! — удивился он. — Полиции здесь вряд ли найдется дело, и все-таки я рад вас видеть. Не желаете ли по стаканчику?

— Нет-нет, — отказался Жюв.

— Слушайте, от рюмочки кальвадоса вреда не будет…

Жюв не стал чваниться.

— Ну что ж, от рюмочки кальвадоса я не откажусь.

Через минуту Жюв и мэр Жозеф были уже лучшими друзьями в мире и поднимали тосты в зале для праздничных собраний, где в тот день были натянуты веревки и сушилось огромное количество белья.

— Так что же все-таки привело вас в наши края? — спросил Жозеф.

Жюв с благоговейным видом потягивал винцо из маленькой рюмки, прищелкивая языком, вдыхая в себя водочный аромат, отчаянно жестикулировал, пытаясь произвести на мэра должное впечатление и выказать себя тонким ценителем кальвадоса.

— Забавная история, — отвечал он, — я приехал в связи с визитом, который был нанесен вам в субботу.

— В субботу? — удивился мэр. — Не видал я никого.

— Ну как же, — настаивал Жюв, — помните — был у вас один господин из Парижа.

Для пущей важности мэр почесал в голове.

— Честное слово нормандца, никого не видал.

Жюв взял на заметку эту прелюбопытную деталь: так, значит, незнакомец, нанявший кучера, солгал, будто приехал повидать мэра; сыщик поспешил сделать вид, что ошибся.