Лидия Будогоская - Повесть о фонаре

— Сейчас у нас начинается обществоведение, — говорит ребятам Софья Федоровна. — Положите руки на парту или за спину, как кому нравится. И пускай Соколов нам расскажет, что мы выучили про пятилетку. Спокойно. Начинается.

Соколов встает с неохотой, как будто его только что разбудили. И волосы у него на голове, точно после сна, торчат в разные стороны.

— Пя-ти-лет-ка, — тянет Соколов, — это… строят заводы, фабрики… много школ… дома для рабочих.

Замолчал. Потом еще вспомнил:

— Колхозы, совхозы.

— А что еще строят? — спрашивает Софья Федоровна и вынимает из портфеля платочек с розовым кантиком.

Соколов молчит.

— А Днепрострой? — говорит Софья Федоровна, пряча платочек. — Позабыл самое главное! Днепрострой, Свирьстрой…

Соколов хотел было уже сесть, но Софья Федоровна опять подняла его.

— Соколов, ты не сказал еще, кто все это строит?

— Власть, — говорит Соколов.

— Какая власть?

— Советская! — закричали ребята.

— Верно, — сказала Софья Федоровна. — Советская власть, власть рабочих. Миронов, ты слушаешь, о чем мы тут говорим?

— Я это и так все знаю, — цедит сквозь зубы Миронов и отворачивается в сторону.

— Соколов, — опять зовет Софья Федоровна и поправляет кружевной воротничок, — скажи теперь нам, кто такие рабочие?

Соколов посмотрел на нее зло, исподлобья. Вот пристала и никак не отстанет!

— Например, — говорит Софья Федоровна, — идут по улице прохожие. Как ты различишь среди них рабочего?

Молчит Соколов. И другие ребята молчат.

— Например, идет гражданин с портфелем. Кто это?

Молчат ребята и смотрят на толстый портфель Софьи Федоровны.

— Это служащий, — говорит Софья Федоровна. — А вот идет человек в кожаном переднике, с молотком на плече. Это кто?

— А кто его знает, — отвечают с задней парты ребята, — наверно, дворник.

Миронов оглянулся и прыснул.

— Миронов! — кричит Софья Федоровна. — Ты у меня сейчас посмеешься в коридоре!

Все стихли.

— Теперь, — говорит Софья Федоровна, — мы будем учиться писать чисто и красиво. Смотрите все!

Взяла мел и застучала по доске.

Все ребята повернули головы — смотрят, как у Софьи Федоровны рука с мелом ездит то вверх, то вниз. И на черной доске выступают большие ровные буквы.

Вдруг скрипнула и приоткрылась дверь. Просунулась голова.

Это Женька Шурук пришел. Опоздал Женька. К середине второго урока явился.

Не видит его Софья Федоровна, выводит большие, ровные буквы.

Подмигнул Женька ребятам, взмахнул книжками и с разбегу нырнул под крайнюю парту.

Сразу шорох пошел по классу. Наклоняются ребята, заглядывают под парты, смеются.

Женька пыхтит и лезет все дальше под партами. Добрался до своего места и вдруг вынырнул, как из воды. Тут только Софья Федоровна повернулась и увидела его. А он уже сидит на месте, как будто с самого начала урока сидел.

Миронов посмотрел на Женьку, потом на Софью Федоровну и опять прыснул со смеху.

— Миронов! — закричала Софья Федоровна. — Встань сейчас же.

Миронов завозил по полу ногами и грохнул изо всей силы крышкой парты. Разве встанешь сразу, когда тебя парта в тиски зажала! Рванулся Миронов и встал наконец во весь рост.

Но и стоять ему тесно. Низенькая у него парта, узкая. Не повернуться в ней.

— Подними голову! — кричит Софья Федоровна. — Слышишь? Не опускай голову.

Опять скрипит дверь.

Это — Маня Карасева. Идет через весь класс на место. Сумкой машет, башмаками топает. Как будто так и надо приходить — к концу второго урока.

Не замечает ее Софья Федоровна.

— Ребята! — говорит она, — доставайте тетради! Вы будете писать. А Миронов будет стоять. Смотрите все на Миронова. Он до конца урока, как свечка, будет стоять, потому что он нам все время мешает учиться.

— А на перемене он опять будет с пером бегать, — сказал кто-то из ребят.

— Ты зачем на перемене с пером бегаешь? — спрашивает Софья Федоровна. — Еще не хватало, чтобы ты глаз кому-нибудь выколол! Ну, давайте, ребята, писать.

Стихли. Миронов стоит и смотрит на доску.

«ВЫРОС МОЩНЫЙ ДНЕПРОСТРОЙ» — большими белыми ровными буквами написано на доске.

— Напишем: «Вы-рос мощ-ный Дне-прострой». Чисто и красиво, — говорит Софья Федоровна.

Кто из ребят пишет, а кто и не пишет.

Соколов даже своей тетради из сумки не вынул.

Наклонился и ножиком вырезывает что-то на парте. Вся парта у него пестрит от узоров, как зебра.

Киссель раскрыл тетрадь, но писать ему нечем: забыл дома вставочку. Водит пальцем по тетради, как будто пишет.