Елена Колчак - Никогда в жизни

Хотя по виду и не скажешь — Дюймовочка и Дюймовочка. Однако при всей своей прелести она обладает крайне неудобным для мужского пола свойством: совершенно не переносит вранья: «Не терплю, когда из меня за идиотку держат. Ну, не хочешь чего-то говорить, промолчи, я в душу, пока не зовут, не лезу. Только не надо со мной обращаться, как будто мне три года».

Ее муженек, помнится, нарвался на сущем пустяке: придумал срочную работу, а сам отправился попить пивка. Он еще долго потом обижался — ведь не к любовнице пошел, с друзьями посидеть, чего вдруг сразу разводиться? В последнее время бывшенький, к счастью, несколько притих, хотя кто их, обиженных, знает…

Через десять минут любимый Лелькин кактус переселился с подоконника на стол, а вокруг него в художественном беспорядке разместились чашки, пепельница и полдюжины яблок.

— Ладно, дабы не отнимать лишнего времени у твоей любимой кровати…

— Лелька, я тебя сейчас выгоню!

— Как же, выгонишь! — фыркнула Лелька. — А потом тебя замучит любопытство, начнешь звонить, а я тоже спать умираю… Да еще стирка. Кстати, я ужасно рада тебя видеть. Так что расслабься и внимай. — Лелька разлила кофе, потянулась и продолжила. — У моего папы, светлая ему память, была сестра. То ли родная, то ли двоюродная, то ли не сестра, а тетка, в общем, что-то дальнее, даже мамуля ее не очень помнит, а я-то тем более.

— А может, ее вовсе не было? — я зевнула.

— Была, не перебивай. Привезла я матери Дениску, как договаривались, а она подает мне письмо. Такое все официальное, от какой-то нотариальной конторы. Дескать, у нас хранится завещание, завещатель недавно помер, и согласно его последней воле мы должны вам это завещание передать. Потому как вы — единственный названный наследник. А близких родственников, которые могли бы претендовать, совсем нет.

— Ничего себе! Мы в дикой России или в какой-нибудь Филадельфии? И на дворе конец двадцатого века, а не девятнадцатого, нам пока до правовой цивилизованности — как до Китая. Воля твоя, так не бывает.

— Я тоже решила, что кто-то так оригинально пошутил. Мамуля-то не помнит даже, как эту сестрицу звали. Однако прихожу в эту контору — действительно, вот завещание. Моей единственной племяннице, Элеоноре Сергеевне Верховской, дочери Виктории Павловны и Сергея Васильевича Верховских, завещаю все свое имущество. Адвокатской конторе «Пупкин и компания» доверяю…

— Что, на самом деле Пупкин?

— Да нет, конечно, у меня записано название, только сейчас не помню. Не отвлекай меня. Так вот. Доверяю проследить за исполнением моей последней воли. Ну и все такое прочее. Немного денег на книжке и документы… Попробовала выяснить у них, откуда, мол, дровишки, — безуспешно. Извините, информация конфиденциальная. Вы принимаете наследство? Если нет, напишите отказ или просто скажите «до свидания». Если принимаете, вступайте во владение и не морочьте голову. Можно подумать, это я им голову морочу! Ты знаешь, что Генка через полгода возвращается? Я за последний месяц уже все каблуки сбила в попытках какое-то жилье найти. Либо цена бешеная, либо район кошмарный, либо с ребенком не пускают.

— Погоди-погоди. Ты, кажется, рассказывала про завещание. При чем тут квартирный вопрос?

— При том. Знаешь, что они мне преподнесли? Документы на владение домом. На Ленинской, бывшей Губернаторской.

— Она опять Губернаторская, — механически сообщила я.

— Да, это, конечно, самое главное, — Лелька хихикнула.

— Но, Лелька, этого просто не может быть. Ты представляешь, сколько дом в центре может стоить? И они честно тебя разыскали, вместо того, чтобы втихую прибрать его под себя?

— Ритуля, я понимаю, что я ничего не понимаю. Но я уже была во всяких организациях — можешь мне поверить, все абсолютно законно, я действительно владелица, только документы оформить. Кстати, денег на книжке как раз хватит, чтобы заплатить налог на наследство и все бумаги в порядок привести. И, может, еще на какой-никакой ремонт останется, — Лелька замолчала, отрезала ломтик яблока, сжевала, глотнула кофе…

Наверное, мне тоже надо бы что-то сказать? Но что?

— Н-да, аж не верится.

— Оставь, я не за этим на ночь глядя явилась. Рассказать и завтра могла бы, а тут дело такое… — Она не отводила взгляда от заоконной темноты. — Поживи со мной пару-тройку недель, а?

Представьте себе, что памятник, мимо которого вы ходите каждый день, спрыгнул с пьедестала и попросил у вас жетончик для телефона. Представили? Ну вот, примерно так я себя и ощущала. Чтобы Лелька, человек, который никогда, никого и ни о чем не просит — и вдруг?!