Эдогава Рампо - Демоны луны

По словам Хироити, полиция вычистила колодец и попыталась отыскать магазин, где продаются такие же башмаки, что были на воре, но безрезультатно: в колодце, разумеется, ничего не нашли, а башмаки оказались очень распространенным товаром, который всегда можно купить в любом магазине. Инспектор Хатано благоговел перед генералом Юки — важной персоной и богатым землевладельцем, а потому почитал своим долгом навещать Хироити в больнице; видя интерес Хироити к следствию, он подробнейшим образом докладывал ему все новости.

— Понимаешь, — сказал Хироити, — в этом есть свой недостаток: в результате я знаю лишь то, что знает полиция. Однако что ни говори, а дело странное… Следы начинаются и обрываются точно у колодца. Прямо как в детективном романе, да? И еще: вор взял только золотые вещи. Тоже загадочная подробность. Ты-то ничего больше не знаешь?

Хироити всегда увлекался криминалистикой, к тому же на сей раз преступление было совершено против него самого, что еще больше подогревало его интерес.

Я рассказал то, чего он еще знать не мог: про Акаи, про собачьи следы, про Цунэ, словом, все, что выяснил сам.

Хироити внимал мне, время от времени задумчиво кивая головой, а когда я кончил, погрузился в свои мысли. Он так долго лежал с закрытыми глазами, что я даже забеспокоился, все ли в порядке. Но тут Хироити открыл глаза и очень серьезно сказал:

— Мне ясно одно: преступление это куда запутаннее и страшнее, чем вы все считаете. Это какие-то игрища оборотня.

— Что ты имеешь в виду? Что это не просто кража? — Я тоже невольно напрягся. Вид у Хироити был очень испуганный.

— Да, преступник — грабитель необычный. Он придумал такое… Просто мороз по коже. — Хироити натянул до глаз простыню и мрачно уставился в потолок. Был летний полдень, но цикады вдруг разом умолкли, и воцарилась неестественная, зловещая тишина — словно во сне.

— О чем ты думаешь? — встревоженно спросил я.

— Пока ничего сказать не могу. — Взор Хироити был по-прежнему устремлен в потолок. — Это всего лишь домыслы. Но повторяю: мне очень страшно. Надо подумать, хорошенько подумать. Тут слишком много загадок. Не нравится мне это… А знаешь, разгадки в таких головоломных историях бывают совершенно неожиданные!

Хироити, казалось, разговаривал сам с собой. Он снова закрыл глаза и умолк. Видимо, в голове его зрела какая-то идея. Только мне постичь ее было не дано.

— Загадка первая — это следы. Они начинаются и обрываются у колодца. Да-а… Задача. Слушай-ка, Мацумура! Помнишь, инспектор Хатано нарисовал какую-то схему? Он на днях показывал мне ее. Так вот, у этих следов есть особенность: преступник ставит ноги носком внутрь — словно кривоногая женщина. Но главное даже не в этом, хотя такая подробность, конечно, имеет значение. Я уже высказал свои соображения инспектору, но тот меня не послушал. Ведь вот какая странная штука… Ты не заметил? Следы, ведущие к дому, и следы, что ведут от дома к колодцу, чересчур отстоят друг от друга. Сам посуди: в такой ситуации человек выбирает кратчайший путь, то есть прямую, соединяющую две точки. Но если за эти точки принять колодец и окно в кабинете, то посмотри, что выходит: они соединены не прямой, а двумя дугами, и очень крутыми! Между ними — большое дерево. Тебе это не кажется подозрительным? — Хироити обожал детективы и разного рода логические забавы.

— Нет, не кажется! Ночь, кромешная тьма. Грабитель выстрелил, он перепуган — так что нет ничего удивительного, что он побежал другой дорогой.

В построениях Хироити чувствовалась какая-то натяжка, и я попробовал его урезонить. Но он вспылил:

— Ты ничего не понимаешь! Именно потому, что была ночь и кромешная тьма, и получились такие следы! Вор не просто струсил и побежал не туда — нет, другую дорогу он выбрал сознательно. Он старался не затоптать первый след, вот что я думаю. Но было темно, и из осторожности он намеренно обошел стороною свои же следы. Нет, тут явно какая-то хитрость. Я спрашивал у инспектора, не пересекались ли цепочки следов хоть в одном месте, — нет, не пересекались. Ты понимаешь, что это совсем не случайность?

— Д-да, пожалуй, — согласился я. — Но зачем? В этом же нет никакого смысла!

— Нет, есть! Впрочем, перейдем к следующему пункту… — Хироити обожал говорить загадками, подражая Шерлоку Холмсу.

Лицо его покрылось испариной, дыхание сделалось прерывистым. Хироити страдальчески хмурил брови — видно, разболелась нога, но, сев на своего любимого конька, Хироити оживился.