Эдогава Рампо - Игры оборотней

Неверно было бы, однако, объяснять беспокойное томление Такэхико лишь неразделенностью его страсти.

На днях ему пришлось по просьбе Когоро Акэти рассказать подробно о стиле жизни своих хозяев, на основе неведомо откуда взявшейся таблицы выяснить, кто, когда, где бывал в последние месяцы. Такэхико догадывался, что это как-то связано с гибелью Химэды. Чрезвычайно неприятно было, что муссируются имена господина и особенно госпожи Огавары. Неужели у Юмико есть какие-то тайны? Неужто таблица, с которой познакомил его Акэти, указывает время и место ее тайных свиданий? Все чаще Такэхико охватывало отчаяние. И образ прекрасной, недоступной Юмико все чаще грезился ему искаженным, с печатью порока. Но обворожительная вульгарность не только не отталкивала, а, наоборот, еще более возбуждала страсть, желание обладать ею.

Как раз в эти дни господину Огаваре необходимо было по делам съездить на два дня в Осаку, и он велел Такэхико сопровождать его. За день до вылета, когда Такэхико возился с бумагами в библиотеке, туда неожиданно вошла Юмико. Само появление ее здесь удивило его, а то, что она сказала, повергло в состояние, близкое к шоку.

— У меня к вам дело. Несколько щекотливое. Не могу ли я попросить вас «заболеть» сегодня-завтра? Откажитесь от завтрашней поездки, оставайтесь дома. Нам надо поговорить. — Она заговорщически улыбнулась ему.

Сердце Такэхико колотилось так, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди, лицо раскраснелось; но к безграничной радости примешивалось и другое чувство, напоминающее, пожалуй, страх.

— Хорошо. — Он попытался взять себя в руки. — Схожу к врачу, пожалуюсь на головную боль.

Такэхико посетил врача, после чего, сообщив о недомогании маркизу, необычно рано отправился спать. Вместо него в Осаку уехал один из помощников Огавары.

К одиннадцати часам ночи в доме установилась тишина. И как было условлено заранее, Такэхико направился в спальню Юмико. По дороге жилых комнат не было, потому пройти в спальню хозяев не представляло особой проблемы.

Как сомнамбула, ступал Такэхико по мягкому ковру, остановился у дверей спальни. Биение собственного сердца заглушало все звуки мира. «Нечто похожее я видел в кино», — подумалось Такэхико. Кончиками пальцев постучал в дверь. Она открылась. На пороге его ждала несравненная Юмико в переливающемся при малейшем движении атласном халате. Подрагивали в улыбке вожделенные губы.

Такой роскошной спальни Такэхико никогда прежде не видел. В углу огромных размеров кровать под балдахином, перед ней столик и два кресла, зачехленных нежной красной тканью, торшер розовым светом освещал только эту часть комнаты.

Забравшись в кресло, Юмико предложила и Такэхико присесть. Он сел напротив, стараясь выглядеть как можно спокойнее.

— Тебе, кажется, есть что мне сказать, — заговорила Юмико. — Потому я и попросила тебя остаться сегодня здесь.

«Что она имеет в виду?» — Такэхико с недоумением смотрел на Юмико.

А она продолжала:

— Ты ведь расспрашивал обо мне горничную? Интересовался, когда и куда я хожу… Она рассказала мне. Но я хочу, чтобы ты спросил меня лично.

Такэхико ощутил, как кровь отхлынула от лица. «Значит, горничная ей все рассказала? И она позвала меня только поэтому?» От жгучего стыда ему хотелось провалиться сквозь землю. «И все же, почему для такого разговора выбрана спальня, ночь?» Лучик надежды оставался в его душе.

— Да, в самом деле, — ответил он, — Акэти просил уточнить кое-что… Но только вам не говорить…

— Я так и поняла. Ну и что же именно интересует господина Акэти? — Лицо Юмико оставалось ласковым. Ни тени недовольства. Наоборот, казалось даже, что она получает удовольствие от таинственности этой беседы тет-а-тет.

— Господин Акэти передал мне такую табличку… Она у меня с собой… — Такэхико вытащил из кармана лист бумаги и протянул его Юмико.

Внимательно пробегая глазами каждую строчку, Юмико будто пыталась вспомнить, что кроется за словами и цифрами.

— Ничего не понимаю. И вообще, как эта бумага родилась на свет? Тебе что-нибудь понятно? — В лице и голосе Юмико сохранялось благорасположение к гостю.

— И мне непонятно. Акэти ничего не объяснил, но…

— Что «но»?

— Мне подумалось, — осмелел Такэхико, — что это дни и часы, когда вы с кем-то встречались. — С огромным трудом он подавил в себе желание задать Юмико другой вопрос: правда ли это? Но вопрошающие глаза выдавали его.

Юмико чуть улыбнулась: