Эдогава Рампо: Психологический тест

Кроме того, Фукия держался уверенно и спокойно, даже не отрицая, что в тот день проходил мимо дома старухи. Неужели убийца решился бы на такое рискованное признание? И потом, где основная улика — орудие преступления? Полицейские обшарили всю округу, но ничего не нашли. Впрочем, тут положение Сайто было аналогичным. Кто же убийца?

За отсутствием веских улик против Фукии подозреваемым оставался все — таки Сайто. Но почти в равной степени подозрителен был и Фукия. В итоге после полутора месяцев следствие пришло к заключению: подозреваемых — двое, конкретных улик — никаких. Исчерпав все средства, судья Касамори решил применить психологический тест, который не раз приносил желаемые результаты.

Когда спустя несколько дней после убийства Фукию вызвали на допрос, обнаружилось, что дело придется иметь со знаменитым судьей Касамори. Представив себе последствия, Фукия начал паниковать. При всей своей предусмотрительности он совсем упустил из виду угрозу психологических тестов. Фукия достаточно хорошо был знаком с этим методом, а потому буквально утратил покой и сон, Он стал отлынивать от занятий; сказавшись больным, надолго заперся в своей комнате, лихорадочно размышляя над тем, как выпутаться из этого положения. Мысль его работала еще напряженней, чем перед убийством.

Какого типа психологический тест применит к нему Касамори? Это предугадать невозможно. Но, перебирая в уме все известные ему варианты, Фукия начал обдумывать конкретную самозащиту в каждом конкретном случае.

В основе своей психологический тест есть средство изобличения лжи, так что в принципе, рассуждая логически, ускользнуть из ловушки немыслимо. Насколько он знал, все тесты делятся на две категории. Одни основываются на физиологических реакциях человека, другие — на спонтанных словесных ассоциациях. В первом случае подозреваемому задают вопросы, регистрируя при помощи специальных приборов малейшие изменения в его организме. И выявляется истина, которую невозможно установить при обычном перекрестном допросе. Ведь человек, скрывающий правду, даже если он прекрасно владеет лицом, не в состоянии полностью подавить нервное возбуждение, вызывающее непроизвольные реакции тела. Так вот, различные специальные приборы фиксируют легкую дрожь в руках, регистрируют сбои в ритме дыхания, вычерчивают пульсовые биения, отмечают наполненность кровеносных сосудов, отделение пота…

"Предположим, — рассуждал Фукия, — Касамори бросит в лицо: «Ты — убийца!» Хватит ли у него спокойствия духа, чтобы невозмутимо ответить: «Чем вы это докажете?» Не забьется ли сердце, не перехватит ли дыхание? Как справиться с этим? Почти невозможно… Фукия задал сам себе несколько каверзных вопросов, однако не ощутил при этом никаких изменений в собственном организме. Конечно, без специальных приборов нельзя сказать это с полной определенностью, но, во всяком случае, волнения он не испытывал. Фукию осенила неожиданная догадка: упорная тренировка — вот что поможет ему! Организм можно приучить не реагировать на раздражители. Если без конца задавать себе одни и те же вопросы, реакция нервов ослабнет.

И Фукия сел за толстые словари, изучая строку за строкой, выписывая слова, которые Касамори мог включить в психологический тест. На тренировку ушла неделя.

Следующим этапом был метод словесных ассоциаций. Его Фукия не страшился. Напротив, он давал неограниченные возможности выскользнуть из ловушки. Здесь, конечно, были свои особенности, различные варианты, но чаще всего применялся ассоциативный диагноз — сродни тому, что делает психоаналитик при беседе со своим пациентом. Он без пауз, в быстром темпе перечисляет слова, например: " сёдзи " [4], «чернила», «стол» — а пациент должен без промедления и без раздумий назвать ему первую же пришедшую в голову пару. Например, «сёдзи» могут ассоциироваться с «окном», с «дверью» или «бумагой» — эти слова образуют стандартный ассоциативный ряд.

Если словно бы невзначай в список обычных слов включить те, что могут ассоциироваться с преступлением, скажем, «нож», «кровь», «бумажник», «банкноты», то неосторожный, рассеянный человек, к примеру, на «цветочный горшок» может ответить — «деньги», поскольку в сознании его запечатлелось, что деньги были извлечены из горшка. И невольно выдаст себя. Умный же, подавит первый импульс, ответит «керамика». Однако на всякое действие существует противодействие. Первый способ — повторить все слова по второму кругу. Как правило, ассоциации, что возникали непроизвольно, останутся баз изменений. Но придуманные ответы непременно будут отличными от первоначального варианта. Например, если первой реакцией на «горшок» было слози «керамика», то в другой раз это может быть, скажем, «земля».