Эдогава Рампо - Путешественник с картиной

Когда я вернулся туда, где оставил убитого горем брата, его на месте не оказалось. Я поспешил вернуться к сосне и, пробегая мимо лотков и палаток, заметил один павильончик, который еще не закрылся. Приглядевшись, я увидел подле него брата, прильнувшего к глазку кинетоскопа.

«Братец, ты что?» Я тронул его за плечо.

Он обернулся. Лицо его я помню и поныне.

Взгляд у него был отсутствующий, устремленный в невидимое далеко. Глаза мечтательно сверкали, даже голос звучал словно из другого мира.

«Она там… Внутри!» — выдохнул он.

Я сразу понял, о чем идет речь, и приник к глазку. Перед моими глазами всплыло прелестное лицо дочери зеленщика, 0-Сити — бессмертной героини любовной драмы Кабуки [5]. На картине — ибо это была картина в технике «осиэ» — художник запечатлел сцену свидания: очаровательная 0-Сити нежно прильнула к своему возлюбленному Китидза в покоях храма Китидзёдзи. Без сомнения, то было творение гениального мастера. Особенно ему удалась 0-Сити: от девушки невозможно было оторвать глаз, чудное лицо ее дышало жизнью. Даже мне показалось, что она живая, так что я нисколько не удивился странным речам брата:

«Я понимаю, что это всего только кукла, сделанная из шелка, но я не могу отказаться от нее. О, как бы я желал быть на месте ее возлюбленного и поговорить с ней хоть раз!»

Брат стоял в каком-то оцепенении. Я догадался, что картину он разглядел с башни — через полуоткрытую крышу павильончика.

Сгущались сумерки, толпы посетителей редели. Возле павильона с кинетоскопом слонялись только мальчишки, которым явно не хотелось уходить. Однако потом и они куда-то исчезли.

Небо хмурилось весь день, но сейчас облака, набухшие влагой, висели совсем низко, усугубляя мрачное чувство. Где-то вдалеке слышалось угрожающее ворчание грома. А брат все стоял как потерянный, отрешенно глядя куда-то вдаль. Так прошло довольно много времени.

Тьма спустилась на землю; над павильоном, где выступали акробаты, зажглись яркие газовые огни вывески. Вдруг брат, точно очнувшись от забытья, схватил меня за руку:

«Я придумал! Сделай то, что я скажу: переверни бинокль и посмотри на меня с другого конца!»

То была странная просьба. Но сколько я ни добивался объяснений, брат упрямо твердил:

«Не спрашивай, делай, как я велю».

Надо заметить, что я всегда питал отвращение ко всякого рода оптическим приборам. Все эти бинокли, отдаляющие и уменьшающие предмет до размера песчинки или, напротив, чудовищно увеличивающие его; микроскопы, способные превратить крохотного червяка в ужасающего дракона, — во всем этом есть что-то от черной магии. А потому я редко брал драгоценный бинокль брата. Он почему-то казался мне орудием дьявола…

И уж конечно, смотреть в него на задворках безлюдного храма в ночной час было совсем уже дико и страшно, но ослушаться я не посмел. Когда я поднес бинокль к глазам, фигура стоявшего рядом брата мгновенно уменьшилась до полуметра, однако я отчетливо различал ее в темноте. Потом, продолжая быстро уменьшаться, — может быть оттого, что он отошел назад? — брат превратился в красивую куклу, которая воспарила в воздух… и растаяла в ночной мгле.

Ужас объял меня. Я бросил бинокль и заметался из стороны в сторону, в отчаянии призывая брата:

«Где ты? Братец! Отзовись!»

Но все было тщетно. Я его не нашел. Да, мой друг, брат исчез из этого мира… С той поры я стал еще больше бояться биноклей — этих дьявольских штучек. И особенно того самого, что вы держали в руках. Не знаю, как там все прочие, но этот приносит несчастье: стоит взглянуть в него с другого конца — и навлечешь на себя неисчислимые беды. Теперь вам, надеюсь, понятно, почему я так грубо остановил вас?..

Но вот что случилось дальше: устав от бесплодных поисков, я вернулся к павильончику с кинетоскопом. И вдруг меня осенила неожиданная догадка: а что, если брат воспользовался магическими чарами бинокля и, обратившись в куклу, переселился на картину?

Я упросил закрывшего павильончик хозяина дать мне взглянуть на храм Китидзёдзи — и что же? Как я и предчувствовал, в неверном свете масляного светильника я увидел брата, сидевшего на месте Китидза. С выражением высшего блаженства он обнимал красавицу 0-Сити…

Удивительно, но мне не было грустно, напротив, я до слез радовался тому, что заветная мечта брата сбылась.

Сговорившись с владельцем о покупке картины (странно, он так и не увидел подмены — не заметил, что вместо Китидза рядом с 0-Сити сидит мой брат, облаченный в европейское платье), я прибежал домой и от начала до конца рассказал обо всем матушке. Но ни матушка, ни отец не поверили мне, решив, что я не в себе. Правда, забавно?.. — И мой попутчик захохотал, как над удачной остротой. Почему-то мне тоже стало очень смешно.