Эрл Гарднер - Некоторые рубашки не просвечивают

— Вам это рассказал муж? — спросила Берта.

— Да.

— Хорошо же вы храните его тайну, — насмешливо произнесла Берта. — Посмотрите, две эти особы так и ловят каждое ваше слово.

— Я не могу простить неверности, — гордо заявила Минерва. — Я не могу простить обмана. Если мой муж остался верен мне, я буду поддерживать его, но, конечно, на основе правдивых фактов. Если он прибегнет к обману, нам с ним не по пути…

— Я все поняла, — перебила ее Кэролайн Даттон. — Дональд Лэм взял ключи с тела Джорджа, и они с Лоис целый вечер упражнялись, пытаясь подделать почерк моего брата. Несколько минут назад Лоис обронила одно замечание, которое показывает, что она считает меня причастной к смерти дедушки. Мой брат знал, что я не имею никакого отношения к этому, а эти двое хотели подбросить в квартиру Джорджа фальшивый дневник, который послужил бы сфабрикованной уликой.

Берта внимательно изучала мое лицо.

— У тебя есть что сказать на это? — спросила она.

Я встретился с ней глазами:

— Не валяй дурака, Берта.

— Знаете, милочка, — сказала она, — вы напрашиваетесь на скандал. Вас нужно бы использовать вместо швабры для мытья полов. Боюсь только, что у вас такие грязные мысли, что после мытья пол станет еще грязней. А теперь убирайтесь!

— Вы не имеете права выталкивать меня отсюда, — взвизгнула Кэролайн. — У меня такие же права находиться здесь, как и у вас…

— Вон отсюда! — Берта угрожающе двинулась на нее.

Кэролайн, схватив лежавшую тут же поролоновую накладку для груди, вскочила с кресла и сделала шаг к двери.

В этот момент совершенно некстати открыла рот Минерва Фишер:

— Я не могу допустить такой грубости, вульгарности и богохульства в разговоре с женщиной, миссис Кул.

— Вас никто здесь не держит, — заметила Берта. — А я допускаю вульгарность и обожаю богохульства.

Минерва в достоинством сказала:

— Полагаю, на этом мы завершаем все отношения с вашим агентством, миссис Кул. — Она повернулась к двери: — Пойдемте, Кэролайн.

— Ну и черт с тобой! — сказала Берта Минерве. — Мы процветали до того, как твой муж впервые появился у нас в конторе и после твоего клоунского ухода как-нибудь протянем.

— Позвольте вам заметить, — вставил я, — что нашим клиентом являетесь не вы, миссис Фишер, а ваш муж. Мы обязаны защищать его интересы.

Минерва не удостоила нас ответом и, взяв под руку Кэролайн, удалилась.

Берта пнула дверь ногой, и она захлопнулась.

— Ну, ловкач, — обратилась она ко мне. — Ты был у Кэдотта?

Я ничего не ответил.

Берта повернулась к Лоис.

— Вы подделали дневник? — спросила она у Лоис.

— Не понимаю, по какому праву вы допрашиваете меня? — огрызнулась та. — С меня хватит и полиции.

Берта негодующе подалась вперед.

— Поймите, черт возьми, что мы в трудном положении, — зло зашипела она. — Дорога каждая секунда.

Итак, вы подделали дневник?

Лоис взглянула на меня.

— Отвечайте! — приказал я.

— Нет, я не подделывала дневник, — сказала Лоис. — Я украла его у Джорджа несколько лет назад. Записи в нем доказывают, что Джордж и Кэролайн убили своего деда.

Я подбросила дневник в квартиру Джорджа. Мне кажется, что Дональд залез туда и похитил дневник.

Берта расплылась в улыбке.

— Да уж, конечно, этот маленький негодяй там пошарил, — одобрительно сказала она.

В дверь постучали.

— Откройте! — послышался голос Мортимера Эванса.

— Кто это? — спросила Берта у Лоис.

— Морт Эванс из местного отдела по расследованию убийств, — сказал я. — Лучше его впустить, Берта.

Берта Кул открыла дверь.

— О'кей, умник! — Мортимер Эванс ввалился в комнату. — Я же велел тебе держаться подальше от этого дела, но ты не захотел меня послушаться. Теперь тебе придется прокатиться со мной в полицейское управление.

Я снял с телевизора шляпу и сунул пальцы за подкладку. Квитанция исчезла.

Тут Эванс увидел Берту Кул.

— Кто это? — спросил он меня.

— Берта Кул, мой партнер, — ответил я.

Внезапно Эванс обратил внимание на растерзанный вид Лоис Марлоу.

— Что с вами? — удивился он. — Что тут произошло?

— Я выясняла отношения.

— С кем?

— По-моему, с Дональдом, — вмешалась Берта. — Он начал заигрывать, а она дала ему пощечину. Но с Дональдом так нельзя поступать. Он очень чувствителен к подобным вещам. Стоит женщине ударить его, и он сразу же теряет разум от ярости.

Мортимер Эванс посмотрел на меня, потом шлепнулся в кресло и разразился громоподобным хохотом.