Эрл Гарднер - Некоторые рубашки не просвечивают

— Со мной все в порядке, — отрезал я. — Кэдотт нашелся. Поверьте, это было нелегко. Я позвонил вам, чтобы сообщить, что мы добились определенного прогресса в вашем деле.

Повесив трубку, я посмотрел на себя в зеркало. Вытер лицо влажным полотенцем и растянулся на постели. Кофе начал оказывать свое действие, и я был уже почти в форме, но стоило закрыть глаза, как все поплыло передо мной.

Я взглянул на часы — пять часов дня. Не вставая с кровати, я дотянулся до телефона и заказал разговор с Бертой Кул.

Вскоре в трубке послышался ее бесстрастный голос.

Рассказав ей о положении дел, я добавил:

— Берта, мне просто хотелось успокоить тебя.

— В отношении чего?

— В отношении одной статьи в расходной ведомости. Я потратил пятьдесят семь долларов.

— Пятьдесят семь баксов за один присест?

— Да.

— На что? Твои расходы на джин обычно не превышают пяти долларов, но зачем же накачиваться шампанским?

— Я купил картину, — сообщил я. — Она называется «Восход над Сахарой», и я вставлю ее в лиловую раму.

— Это междугородный разговор, пьяный дурак! — завопила Берта. — Переходи к делу. Зачем ты позвонил мне и почему ты пьян?

— Меня никто не понимает, — ответил я.

Берта швырнула телефонную трубку на рычаг. Я вызвал телефонистку и попросил ее разбудить меня в семь часов. Итак, в моем распоряжении было два часа отдыха. Потом я поеду в Вальехо и увижусь с Джорджем Кэдоттом.

В мою дверь стучали. Сознание медленно возвращалось ко мне. Стук прекратился. Я лежал на кровати, раздумывая, как мне следует поступить. Наверное, стучали не в дверь, а просто в моем мозгу кому-то вздумалось забивать гвозди. Я проснулся от того, что мне показалось, что я должен что-то сделать, но не мог вспомнить, что именно.

Однако стук в дверь возобновился. На этот раз ошибиться было невозможно. Каждый удар отдавался внутри моего черепа, как револьверный выстрел в запертой комнате. Я с трудом сел и включил лампу, стоявшую на ночном столике возле кровати, потом подошел к двери и открыл ее.

На пороге стоял Баркли Фишер.

— Хэлло, Фишер, — сказал я.

— Что тут с вами происходит? — взволнованно начал он. — Я еле вас добудился! Вы спите так крепко? Вы даже не раздевались…

— Не до того было, — буркнул я.

В горле пересохло, а вкус во рту был такой, словно там ночевало коровье стадо. Я посмотрел на часы. Было половина четвертого.

— А что вы здесь делаете? — спросил я.

— Я не мог заснуть, — сознался он, — и прилетел ночным самолетом.

— А что вы сказали жене?

— Лэм, я солгал Минерве, — торжественно заявил он. — Видите, до чего довела меня та проклятая история? Мне пришлось солгать Минерве.

— Печально.

Я подошел к телефону, снял трубку и спросил:

— Я просил разбудить меня в семь часов. Почему мне не позвонили?

— Минутку, — ответил приятный женский голос.

Наступило молчание, потом голос сказал:

— Да, мистер Лэм, вы просили разбудить вас в семь часов. Вам не позвонили, потому что еще нет семи. Сейчас половина четвертого.

— Соедините меня с комнатой обслуживания.

На этот раз телефонистка сделала то, что я от нее хотел, и я заказал кувшин холодного томатного сока, бутылку острого соуса и пару лимонов. Я улегся в постель, подсунув под спину подушки.

— Что сказал Джордж Кэдотт? — не унимался Фишер.

— Я еще не виделся с ним.

— Но ведь вы сказали мне по телефону, что собираетесь поехать в Вальехо. Почему вы этого не сделали?

— Главным образом потому, — ответил я, — что просил разбудить меня в семь часов, а дура телефонистка решила, что я имел в виду семь часов утра.

— А что вы имели в виду?

— Я имел в виду семь часов вечера. Мне пришлось вчера выпить восемь или десять стаканов джина с приятелем Кэдотта, чтобы узнать, где прячется Джордж, и я хотел перед поездкой в Вальехо пару часов соснуть.

— И вы проспали?

— Да.

Фишер хрустнул пальцами. Его водянистые голубые глаза с упреком смотрели на меня, и даже костяшки на его руках издавали какой-то обвиняющий звук.

— Я надеялся, что к этому времени уже все удалось уладить.

— Кэдотт прячется. Мне пришлось предпринять героические усилия, чтобы узнать его адрес.

— Почему он прячется?

— Ваша приятельница Лоис Марлоу посоветовала ему забраться в какую-нибудь нору и не высовывать носа.

— А почему она посоветовала ему это?

— Надеюсь выяснить это в самое ближайшее время, — ответил я. — Она хотела вывести его из игры, и ей это удалось.