Эрл Гарднер - Жонглер преступлениями

Молодой человек едва заметно повел кистью руки, и клинок согнулся в искрящуюся, переливающуюся дугу. Дважды Пол сделал выпад против воображаемого противника. Его ноги дробно затопали по гладкому полу, потом круто изогнутый клинок на какое-то время завис в воздухе и с лязгом отправился обратно в ножны, снова превратившись в деталь невинной трости.

Рожи Магу как завороженный наблюдал за этим представлением.

— Давненько вы уже не фехтовали. Тот поединок в атлетическом клубе пришлось отложить?

— Увы, Рожи. Но ничего — мы еще себя покажем. Я забежал всего на минутку. Расскажи мне о том здоровяке.

— Имя его Гилврэй. Преступники зовут его Большой Форс. Нужно отдать должное этому парню, сэр. Его еще ни разу не поймали за руку и вряд ли когда-нибудь поймают. Сыщики давно его засекли. Теперь они его пасут — да что толку? Чем он сегодня занимался?

— Позавтракал с маникюршей. Знаешь ее, Рожи? Блондинка, довольно молодая, глаза голубые, прямо под левым глазом — едва заметный шрам. На мизинце левой руки — перстень-печатка. Предпочитает все в голубых тонах — голубая сумочка, голубая шляпка, голубой пояс. Сегодня на ней было рыжевато-коричневое платье, но я подозреваю, что обычно она носит голубые туалеты. У ее туфель голубые банты, сочетание рыжевато-коричневого и голубого создает особый эффект. Похоже, она боялась, что ее увидят вместе с Гилврэем. Получила от него пачку банкнотов. Все норовила поскорее с ним распрощаться. Работает в салоне-парикмахерской, неподалеку от Бродвея, за несколько кварталов от того места, где ты сидел.

Рожи Магу поскреб подбородок заскорузлыми пальцами своей единственной руки и скосил глаза.

— Хоть убей, не знаю. Но мне ведь грош цена, когда приходится узнавать людей по описанию. Сколько ни пытаюсь представить человека, ничего не выходит. Зато раз посмотрю на него — он тут же застревает у меня в памяти. Увижу человека и тут же вспоминаю, где и когда с ним встречался, и все, что о нем слышал, и все его пристрастия, и что у него за работенка, и есть ли его фото в картотеке. А заставь меня просто подумать о ком-то… — И проку от тебя никакого. — Прай кивнул. — Это особый дар, — сказал он и, подвинув кресло, открыл дверцу шкафа.

Просторный шкаф содержал целую коллекцию барабанов. Там были большие барабаны, маленькие, средние, пестро раскрашенные и одноцветные. Были там и покрытые орнаментом индийские боевые барабаны.

Он взял рыжеватый с черным барабан, изготовленный в Индии, схваченный белыми обручами, с верхом, оплетенным ремнями.

— Индийские наваджо, Рожи. Слышал что-нибудь о них?

— Ничего, сэр.

— Удивительные люди. И барабаны у них тоже удивительные. Вот в этот они бьют во время танца дождя. Прислушайся к нему, Рожи. Он берет ноту, которую никогда не извлечешь из цивилизованных барабанов. Ты отличишь ее сразу после первого же удара, прежде чем она растворится в общем рокотании. Это резонанс, который возникает в его недрах. Барабан изготовлен из полого дерева, его сердцевина выжжена огнем, и есть в этом что-то варварское. Рожи покачал головой:

— Это все не для меня, сэр. Вы же знаете — мне медведь на ухо наступил. Для меня все мелодии на один лад. Я весь — в зрении. Когда меня делали, то всю память вложили в глаза. А в остальном я — полная развалина. — Он замолчал и робко покосился на Пола. — Можно мне выпить чуток? Рабочий день-то кончился.

Пол кивнул:

— Наливай, Рожи. А я пока обмозгую, почему Большой Форс Гилврэй отвалил девушке целую пачку банкнотов на покупку кадила и на отправку его бандеролью в пригородное местечко.

Рожи вздохнул и подошел к буфету. Пол Прай взял подбитую мехом палочку и принялся легонько выстукивать по церемониальному барабану.

Бум… бум… бум… бум! Медленно, размеренно, ритмично. Он извлекал из барабана первобытные звуки, которые будоражили душу, пульсировали в ушных перепонках, стучали в крови. Причудливые их сочетания навевали образы костров, босых ног, дружно отбивающих такт о землю, неясных силуэтов, корчащихся при свете ритуального огня в этой безумной круговерти. Но Рожи Магу оставался равнодушным к чарующей магии туго натянутой шкуры и полого древесного ствола. Он плеснул себе крепкого пойла, проглотил его залпом, налил еще порцию, с которой вернулся к креслу и стал потягивать мелкими глотками.

Через несколько минут Пол Прай убрал барабан в шкаф и вытащил другой — малый военный барабан. Несколько минут он сидел, задумчиво сощурив глаза, и выстукивал глухую дробь. Барабанные палочки едва заметно ходили в его тонких нервных пальцах.