Эрл Гарднер - Можно помереть со смеху

Я повернулся к нему, и он со словами: «Повестка в суд по делу „Велс против агентства «Кул и Лэм“, протянул мне бумаги.

— Получите повестку как частное лицо и повестку как совладелец фирмы. До свидания… — добавил он, повернулся и выскользнул за дверь так же неожиданно и загадочно, как и возник.

Берта оглядела Ванду Уоррен с головы до ног, пока та в свою очередь с холодным любопытством смотрела на нее.

— Мелкая рыбешка, — пробурчала Берта себе под нос. Я с удивлением поднял брови.

— Когда ты за что-нибудь берешься, — сказала мне Берта, — ты делаешь это хорошо. Не так ли, Дональд?

— Что именно? — спросил я, но она, повернувшись на каблуках, пошла к своему кабинету и, войдя в него, захлопнула за собой дверь.

Я провел Ванду Уоррен к себе, представил ее Элси Бранд и попросил секретаршу:

— Спрячь на некоторое время эту девушку от посторонних глаз, Элси.

Она осмотрела Ванду тем оценивающим взглядом, каким покупатель смотрит на предназначенного на перепродажу мяснику бычка, и сказала:

— Будет исполнено, босс. Я пошел к Берте.

— Откуда ты ее выкопал? — спросила Берта.

— Я взял ее напрокат, — ответил я.

— Взял напрокат? Я кивнул.

— Как напрокат?

— За деньги.

— Ты заплатил деньги? Я снова кивнул.

Было видно, как ярость в сердце моего делового партнера начинает подниматься все выше.

— Бывают минуты, — сказала она, — когда мне хочется взять вот этот нож для бумаг и перерезать тебе горло, от уха до уха, Дональд Лэм! Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что взял ее напрокат?

— Я нанял ее.

— За деньги нашего агентства? Я кивнул еще раз.

— Ты сведешь меня с ума! Тебе ведь нет нужды нанимать женщин, один твой взгляд — и эти чертовы малютки падают на тебя. Не знаю, каким способом ты достигаешь этого. На мой взгляд, ты всего лишь маленький шустрик. Если бы я была лет на тридцать моложе, я бы даже не заметила такого, как ты, а у тебя тем не менее целый ассортимент девиц, которые смотрят на тебя влюбленным взором. А теперь ты еще возникаешь с этой новой красоткой и уверяешь меня, что нанял ее за деньги.

— Она — особая красотка, — сказал я.

— Это как же понимать?

— Эта красотка принесет к нам в офис мистера Лоутона С. Корнинга.

— Ты совсем рехнулся? — спросила Берта. — Корнинг не вернется сюда и за миллион долларов. Он звонил мне сегодня утром.

— Чего он хотел от вас?

— Он хотел только выпустить пар. Высказать все, что у него накипело, а также то, что он думает о людях, которые поступают так, как мы с ним поступили. Он считает, что мы пытались охмурить его как сосунка, но он еще проучит тебя, научит не быть таким умником и хочет, чтобы я знала также о том, что и меня он научит не быть такой умной…

— И что вы ему ответили?

— О, я многое ему сказала! Подождала, пока этот сукин сын выдохнется, и ответила! О, мой мальчик! Уж я ему сказала!

— Хорошо, — одобрил я ее рассказ.

— Что в этом хорошего?

— Когда он придет сюда, вы можете заставить его подползти к вам на коленях.

— Знаешь что, Дональд, — сказала она, — я устала от твоих безумных трюков. Если Лоутон Корнинг придет в наше агентство с дружелюбной улыбкой на устах, я покачу носом орех от этого места и до…

— Ну? До какого места?

Но тут Берта стала осторожнее.

— Нет, — сказала она. — Сначала посмотрим, как тебе удастся вытащить из шляпы кролика. Мне, к сожалению, не придется катить орех, будь он проклят! Ты не знаешь всех фактов. Ты не знаешь, что я наговорила ему по телефону…

— Ладно, — сказал я. — Но вы, в случае если фокус удастся, собирались катить носом орех…

— Я не сказала, куда покачу его. — Куда?

— Весь путь от этого места… Весь путь от этого места…

— Ну-ну! Смелее! — подбодрил я ее.

— Весь путь от этого места до самой двери в офис.

— Заметано, — сказал я. — Сейчас я пойду в свой кабинет, а вы некоторое время не выходите.

— Я пыталась предупредить тебя, что где-то поблизости толкается судебный исполнитель, который жаждет вручить тебе повестку в суд. Что будем делать?

— Держаться! — сказал я. — Мы не сдадим позиций.

— Рада слышать это. Сколько ты заплатил за прокат этой рыжей?

— Забудьте о ней, — посоветовал я. — Лучше подумайте о том, что следует сказать Лоутону Корнингу.

Выходя из ее кабинета, я видел, что она вся кипит от любопытства, но гордость не позволяла ей показать его. В своем кабинете, не обращая внимания на Ванду Уоррен, я занялся тем, что надиктовал секретарше несколько деловых писем. Я успел продиктовать, кажется, три или четыре письма, когда раздался телефонный звонок.