Эрл Гарднер - Можно помереть со смеху

— А вы уверены, что все имущество в Калифорнии было продано?

— Разумеется. Было продано все, за исключением заброшенного участка земли в пустыне.

— Вы не допускаете, что имелось какое-то имущество, о котором вы не знали?

Она покачала головой:

— Нет. Я знала все, чем владел Аарон. Калифорнийская недвижимость, кроме этой земли, была вся продана. Он оставил участок в пустыне своей племяннице, которая полагала, что там есть залежи нефти. Взгляните на эти камни! В них нефти не больше, чем в моем письменном столе…

— Я слышал, что Люсиль Пэттон тоже рассчитывала получить после смерти мистера Бедфорда какую-то недвижимость.

— Так это она рассчитывала, — миссис Бедфорд подчеркивала слова, отрезая каждое из них губами, как ножницами. — За всю свою жизнь я не встречала более такой бесстыжей потаскушки. Мой муж, до того как встретил меня, был очень одинок. Он поехал в Калифорнию, и, поверьте мне, эта бесстыдница начала ловить его на крючок. Видели бы вы, какие она ему писала письма! Господи Боже мой! Масло таяло у нее во рту! Она хотела, чтобы ее дорогой дядя Аарон знал, что ее дом всегда остается его домом, что его родственники всегда стремятся заботиться о нем, что она будет счастлива, если он захочет жить в Калифорнии, и устроит его жизнь в Сакраменто, что ей не нужно ни одного цента из его богатства. О дорогой, дорогой дядя! Было бы неправильно оставлять ей все его состояние — лучше будет, если он поищет также и других родственников. Она любит его ради него самого, без всякой корысти!

— Может быть, она говорила это искренне?

— Один шанс из десяти миллионов.

— Могли бы вы дать мне адрес миссис Велс?

— У моего адвоката имеется письмо, полученное от ее мужа Друрри Велса. Там он указывал какое-то место на Фрост-Моур-роуд. Я…

— 1638, Фрост-Моур-роуд? — спросил я.

— Именно, — подтвердила она. — Сейчас я вспомнила номер.

— Это письмо у вас здесь?

Она покачала головой и сказала:

— Сейчас я занимаюсь тем, что очищаю ящики от старой корреспонденции. Мой муж был самым великим человеком по хранению самых немыслимых и ненужных вещей. Он не выбрасывал ничего. Его стол заполнен бумагами, эти шкафы ломятся от обилия личной переписки.

— А шкафы в приемной использовались для деловых документов?

Она кивнула.

— Его секретарша прекрасно знала, где что лежит. Теперь она здесь не работает. Я отпустила ее. Она слишком задирала нос… Может быть, я употребляю не самое изысканное выражение, но оно передает суть проблемы.

— Ваш муж, наверное, имел и клерка?

— О да. Дэвина должна была передать ему архив, но я уволила ее на следующий день после смерти мужа. В офисе работали еще две сотрудницы: они были вежливы, но очень холодны со мной. Они думали, что имеют право на мужчину только потому, что работали с ним долгое время! В конце концов, я считаю, что жена не должна вмешиваться в деловую жизнь супруга. Эти сотрудницы нравились ему, он хорошо к ним относился, но я тут же отправила их отсюда, как только сама оказалась в седле. — Она откинулась на спинку стула и сказала: — Вы весьма обаятельный человек, мистер Лэм. Поэтому вот вам визитка с именем адвоката, который вел дела моего мужа. Если вы встретитесь с ним, он даст вам всю информацию, которая вас интересует. А что касается миссис Велс, надеюсь, вы сможете вступить с ней в контакт в Лос-Анджелесе на Фрост-Моур-роуд. Если же вы ищете возможности для спекуляции, то среди недвижимости моего мужа в Техасе вы, думаю, найдете для себя что-нибудь подходящее. Если хотите, я позвоню адвокату и попрошу оказать вам помощь и внимание.

— Спасибо. Большое спасибо, — рассыпался я в благодарностях. — Мне очень неловко, что я вторгся к вам без приглашения, но…

— Все в порядке, — прервала она. — Мне в самом деле было приятно пообщаться с вами. Смерть Аарона повергла меня в шоковое состояние, и я постоянно должна чем-то занимать свою голову. Сейчас я расчищаю ящики и отделяю зерна от плевел. Здесь этих плевел ужасно много.

— Готов в это поверить, — сказал я, взглянув на заполненные бумагой мусорные корзины.

— Очень важно, что друзья Аарона очень, очень любезны и во многом помогают мне. Конечно, я этого совсем не ожидала, но уверена, что все происходит, как и следует у друзей.

Еще раз поблагодарив ее, я вышел из офиса и отыскал швейцара — курящего короткую трубку коренастого шведа с выцветшими, как бы покрытыми непроницаемой пленкой голубыми глазами.

Вручив ему свою визитку, я сказал: