Эрл Гарднер - Летучие мыши появляются в сумерках

— От него это и не требовалось, — заметила Берта. — Самый умный малыш, которого я когда-либо встречала, но с большими странностями. То, что он подался в армию, все-таки явно свидетельствует о том, что с головой у него не все в порядке. Отсрочку он получил, прилично зарабатывал, накануне стал официально моим компаньоном в деле — и после всего этого он идет и вступает в военно-морской флот!

— Он почувствовал, что нужен своей стране.

— А я чувствую, что он нужен мне, — сказала Берта сердито.

— Он мне всегда нравился, — заметил слепой. — Он был так задумчив и сосредоточен. Мне кажется, ему пришлось туго до того, как он начал у вас работать.

— Он был так голоден, что, казалось, его ремень прилип к животу, когда он пришел ко мне наниматься, — ответила Берта. — Я дала ему работу, возможность честно зарабатывать себе на жизнь, потом сделала его своим компаньоном, а он ушел и оставил меня одну.

Кослинг, казалось, весь погрузился в воспоминания:

— Даже когда удача отворачивалась от него, он всегда старался сказать мне что-нибудь приятное. А потом, когда он начал зарабатывать немного денег, бросал мне монеты: он никогда не делал этого, когда вы были рядом. Когда он бросал деньги, никогда не говорил ни слова. — Слепой улыбнулся и продолжал: — Как будто я не знал, кто это! Я всегда узнавал его шаги, так же как и голос, но он боялся обидеть меня своим подношением; словно у попрошайки есть хоть сколько-нибудь гордости. Когда человек начинает выпрашивать деньги, он готов взять их у любого, кто только выразит такое желание.

Берта выпрямилась за своим столом.

— Хорошо, — сказала она жестко. — Раз уж речь зашла о деньгах, что вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы нашли одну девушку.

— Кто она такая?

— Я не знаю ее имени.

— Как она выглядит? О, простите.

— Ничего, — сказал слепец. — Вот все, что я о ней знаю. Она работает в радиусе трех кварталов отсюда. Работа хорошо оплачиваемая. Ей около двадцати пяти — двадцати шести лет. У нее стройная фигура, она весит около сорока восьми килограммов, ее рост — приблизительно сто шестьдесят сантиметров.

— Откуда вы все это знаете? — спросила Берта.

— Единственный источник информации для меня — уши.

— Ваши уши не могли узнать, где она работает.

— О, напротив!

— Держу пари, — сказала Берта, — что вы меня дурачите!

— Совсем нет. Я всегда знаю, который час. Там есть часы, они отбивают время.

— При чем здесь часы?

— Она всегда проходила мимо меня где-то без трех или без пяти минут девять. Если было без трех минут девять, она обычно спешила. Если до девяти оставалось еще пять минут, она шла медленно. Если работа начинается в девять часов — это работа высшего класса. Стенографистки обычно начинают работать в полдевятого. Я определил ее возраст по голосу; ее рост — по длине шагов; ее вес — по звуку шагов. Вы бы очень удивились, узнав, что можно услышать, если уши — единственное, что вас связывает с окружающим миром.

Берта Кул, обдумав услышанное, подтвердила:

— Наверное, вы правы.

— Когда человек становится слепым, — пустился в объяснения Кослинг, — он либо чувствует, что отгорожен от всего мира и не может жить в нем, и поэтому теряет всякий интерес к жизни или пытается примириться с тем, что у него есть, и выжать из этого все, что только можно. Вы, может быть, заметили, что люди обычно знают много о том, чем они интересуются.

Берта Кул сделала попытку вернуться от философских проблем к конкретным долларам и центам:

— Почему вы хотите, чтобы я нашла эту девушку? Почему вы не можете сделать это сами?

— Она попала в автомобильное происшествие на перекрестке улиц. Это произошло примерно в полшестого вечера в прошлую пятницу. Она работала допоздна в тот день и очень спешила, когда проходила мимо меня. Может быть, она назначила свидание и торопилась домой, чтобы переодеться. Она не сделала и двух шагов от обочины, когда я услышал глухой стук падавшего тела, а затем девушка вскрикнула от боли. Я слышал, как подбежали люди. Мужской голос спросил, не ушиблась ли она, она рассмеялась и сказала, что нет; но она была напугана и потрясена. Он настаивал, что ей надо показаться врачу, она не хотела. Наконец она попросила отвезти ее домой. Когда она садилась в машину, она отметила, что голова болит и, может быть, следовало бы обратиться к врачу. Она не проходила в субботу, ее не было и в понедельник. Сегодня вторник, ее не было и сегодня. Я хотел бы, чтобы вы нашли ее.

— Что вам от нее надо? — спросила Берта. Слепой мягко улыбнулся.