Эрл Гарднер - Убийство во время прилива

— О! Я никогда не теряю контроль над собой.

— Тебе так кажется. Пока мы не получим эти деньги, Нед, ты не выпьешь ни одной рюмки. Потом мы вместе отметим победу. Мы устроим себе каникулы и поедем на море в какое-нибудь шикарное место.

Филдинг немного колеблется и говорит:

— Если ты настаиваешь…

— Я настаиваю! Весьма категорично! Филдинг кивает в знак согласия:

— Я удаляюсь, старина., И он выходит из кабинета, сдвинув шляпу на ухо. Эуэлл подходит к двери, ведущей в кабинет Марты Гейман, открывает ее и говорит отеческим тоном:

— Пройдите в мой кабинет, Марта. Нет, не берите блокнот. Мы просто поговорим.

Она входит в его кабинет и останавливается перед письменным столом.

— Садитесь, Марта, и побеседуем.

Она садится на указанный стул. И он впервые с тех пор, как она здесь работает, отмечает, что у нее стройная фигура и красивые ноги. Она не кладет ногу на ногу, а скромно сдвигает колени.

— Дело вот в чем, Марта. Сегодня мы заключили одну важную сделку. Я не буду вас посвящать в подробности, так как дело это сложное и вы все равно не поймете. Единственное, что я хотел бы сказать по этому поводу, так это то, что мы не смогли бы заключить этой сделки, если бы сегодня утром пришло одно письмо от некоего Эддисона Стирна.

Марта машинально кивает, давая понять патрону, что внимательно слушает все, что он говорит.

Эуэлл хмурит брови и с некоторой досадой продолжает:

— Попытайтесь понять, Марта. Это очень серьезно. Прошу вас сосредоточиться. Мистер Хазлит является адвокатом и поверенным в делах Эддисона Стирна. Стирн умер. Он был убит в субботу днем. Не исключено, что Стирн имел намерение отправить письмо в субботу, но мы стоим перед фактом, что он его не отправил. По крайней мере, мы не получили его письма сегодня утром. Вы вскрыли все конверты, не так ли?

— Да, мистер Эуэлл.

— И если бы среди них было письмо от Стирна, вы бы заметили его, верно?

— Думаю, что да, мистер Эуэлл. Эуэлл снова хмурит брови и говорит:

— Я вас не спрашиваю о том, что вы думаете, Марта. Я нанял вас на должность секретарши, и в ваши обязанности наряду с другими входит разборка почты. Вы вскрываете письма, знакомитесь с их содержанием, а затем решаете, какое письмо передать мне, а какое Филдингу. Это так?

Марта кивает.

— Итак, если бы сегодня утром пришло письмо от Эддисона Стирна, вы заметили бы его?

Она снова кивает.

— Это все, о чем вам надо знать и помнить. Если Хазлит или другой адвокат будут задавать вам вопросы, чтобы запугать вас, вы должны стоять твердо на одном: письма от Стирна не было.

— Да, мистер Эуэлл, — подтверждает она.

— И не говорите о том, что вы думаете, а говорите о самом факте. Она кивает.

— Это все, о чем я хотел с вами поговорить, Марта. А теперь соедините меня с Хазлитом.

Но Марта не двигается с места и смотрит на Эуэлла своим бесстрастным взглядом, который так раздражает его.

— Это все, что я хотел вам сказать, — повторяет он.

Она обращается к нему своим обычным почтительным тоном:

— Мистер Эуэлл, я хотела бы вас кое о чем попросить.

Он с нетерпением отвечает:

— Я очень занят, Марта.

— Это очень важно для меня, мистер Эуэлл.

— Хорошо. В чем дело?

— Вы помните тот вечер, месяца полтора назад, когда мистер Филдинг работал над контрактом по аренде участка «Вентура»? В полночь он должен был отправиться на поезде в Солт-Лейк-Сити.

— Ну и?..

— Он попросил меня тогда задержаться, чтобы помочь ему, и мы работали вместе до одиннадцати часов.

Эуэлл прерывает ее раздраженным тоном:

— Если вы хотите прибавки, то скажите об этом прямо. Вы знаете, что положение дел сейчас непростое, нас обложили налогами.

— Да, господин Эуэлл. Я понимаю, поэтому я не прошу у вас прибавки.

— Тогда что вам нужно?

— Так вот.., в тот вечер.., мистер Филдинг проявил ко мне особое внимание… Он настойчиво добивался меня…

Лицо Эуэлла искажается в неодобрительной гримасе.

— Марта, ваши личные дела не интересуют меня. Вам уже.., э… Сколько вам лет?

— Двадцать пять.

— Вот видите. Я не могу быть вашим наставником.

— Последнее время он был со мной очень холоден.

— Что вы хотите от меня?

— Я думала, что вы могли бы поговорить с ним, мистер Эуэлл, и, может быть, обязать его.., э.., как порядочного человека, чтобы он поступил, как подсказывает ему честь.

Эуэлл смотрит на секретаршу, словно впервые в жизни видит ее, и, как эхо, повторяет за ней:

— Как подсказывает ему честь…