Эрл Гарднер - Рыба ушла с крючка

— Вам следует знать, что она никого не принимает.

— Все-таки ей бы стоило повидаться со мной. И скажите ей, что я по своему роду занятий имею прямое отношение к путешествию, которое они с мужем намеревались совершить во время его отпуска, и я мог бы помочь ей спасти ее деньги, репутацию, а также избежать душевных страданий.

— Назовите вашу фамилию, — сказал он.

— Назову, если вы обещаете ее не разглашать.

— Никаких обещаний я не даю.

— Вы — друг семьи?

— Да.

Я вручил ему визитную карточку.

— Меня зовут Дональд Лэм. Я — частный детектив и действую по собственной инициативе. Я стараюсь помочь, а не повредить. Но если в течение ближайших двадцати четырех часов не будут приняты соответствующие меры, будет слишком поздно.

— Поздно для чего?

— Поздно, чтобы принять противоядие, — сказал я.

— От какого яда?

— От яда, который ее заставляют принять.

— Вы ходите кругами, вместо того чтобы говорить начистоту.

— Характерная особенность круга в том, что все его части находятся на равном расстоянии от центра.

— Заходите, — пригласил он.

Он ввел меня в дом, провел в тихую гостиную и предложил сесть и ждать, после чего вышел и отсутствовал две минуты. Вернувшись, он попросил меня следовать за ним. Мы поднялись по лестнице в верхнюю гостиную. Здесь стояли большие удобные кресла, стол, телефон. Другая дверь вела, очевидно, к спальням.

— Присаживайтесь, Лэм, — сказал мой сопровождающий.

Спустя несколько мгновений дверь из спальни открылась, и появилась привлекательная, полная достоинства дама. Она была в домашних туфлях без каблуков и задников. Лицо ее было бесстрастным, словно высеченное из камня.

— Я — Норман Клинтон, — сказал мужчина. — Друг семьи. А это — миссис Джиллет Вы сделали загадочное замечание относительно кругов. Теперь я хотел бы попросить вас перейти от окружности прямо к центру.

— Мне бы хотелось побеседовать с миссис Джиллет наедине.

— Это исключено, — сказал он. — Все деловые вопросы миссис Джиллет рассматривает при моем участии. К вашему сведению, я — душеприказчик Бакстера Джиллета. Это оговорено в его завещании.

Я взглянул на миссис Джиллет.

— Вы уже платили шантажистам? — спросил я.

Лицо ее оставалось каменным.

Клинтон нахмурился и сказал:

— Вот я как раз и боялся, что с этого начнется. Вы ищете работу для вашего детективного бюро. Поэтому я вам сразу четко скажу — вам не повезло. Я сожалею, что побеспокоил миссис Джиллет, подумав, что за вашими загадочными словами кроется что-то серьезное.

— Если она еще не платила шантажистам, то будет вынуждена платить, если не предпримет заранее определенных шагов.

— Какие же это шаги? — спросил он.

— Или объявить правду, или запрятать эту правду так, чтобы она никогда не всплыла.

— Какую правду вы подразумеваете? — спросил он.

Я объяснил:

— Все это отпускное путешествие — тщательно, полностью и абсолютно сфальсифицированная фигня. Когда люди отправляются в путешествие, они берут с собой кучу чемоданов, загружают машину клюшками для гольфа, рыболовными снастями или другими штуками для своих хобби. Выезжают они утром, на рассвете, и едут…

— Тут был особый отпуск, — возразил Клинтон. — Бакстер Джиллет был очень занятым человеком. Дела задержали его до закрытия биржи, затем он должен был заключить несколько сделок, в общем, до вечера он выехать никак не мог.

— Ладно, — сказал я. — Если это ваша версия и вы на ней настаиваете, прекрасно. Но если вы пока еще не платили шантажистам, то вам это обязательно предстоит. Бакстер Джиллет провел вечер в городе. В мотеле у него была женщина. Во время свидания он скончался от разрыва сердца. Женщина улизнула из мотеля, но у нее хватило порядочности позвонить по телефону семье и сообщить, что произошло на самом деле. Вы тут провели коротенькое совещание и пришли к выводу, что такого скандала семья не выдержит, тем более что вы живете в небольшом городке Санта-Ана, где Бакстера Джиллета за долгие годы хорошо узнала самая широкая публика. И тогда некий друг семьи — вероятно, вы, мистер Клинтон, — взялся за дело и отправил миссис Джиллет в мотель, а на следующее утро она объявила о кончине супруга.

Клинтон поднялся из кресла и сказал:

— Я должен разбить вам морду, как гнусной, грязной твари, каковой вы и являетесь.

Но тут впервые заговорила миссис Джиллет.

— Обождите, не горячитесь, Норман, — сказала она.

И, обернувшись ко мне, спросила: