Джадсон Филипс: Детектив США. Книга 1

— Прислушивайтесь! — напомнил Питер.

Но тишину нарушало лишь тяжелое дыхание Тьюзди. Каменные полы «Причуды» не пропускали сверху ни звука. Все, что делалось там, оставалось тайной. Из леса доносилось пение птиц. Питер успокаивал себя, думая о том, что поисковая группа не будет афишировать своего приближения. А Крамер и Телицки могли затаиться за дверью кухни, чтобы звуки за ней подсказали, чем заняты пленники.

Эмили глубоко вздохнула.

— Помощь к нам не придет, — и ласково погладила бородатое лицо Тьюзди. — Дорогой, — прошептала она. — Дорогой! — ее хладнокровие испарялось на глазах.

Питер посмотрел на часы. До ночи еще далеко. Не меньше восьми часов. Темнота им на руку, как, впрочем, и Крамеру с Телицки. Игра в прятки в темноте могла закончиться успешно. Но не для Тьюзди, прикованного к постели, не для Эмили, которая осталась бы со стариком до последнего. Главное сейчас — разгадать мысли Крамера.

В кухне из неплотно закрытого крана мерно капала вода.

— Сейчас он ничего не чувствует, — Эмили продолжала гладить лицо Тьюзди. — Но как же он будет мучиться, придя в себя.

— Он выдюжит, — ответил Питер.

— Он прыгнул на Крамера, чтобы спасти вас… и меня.

— Если б не он, мы бы говорили об этом под музыку ангелов, — сухо заметил Питер.

А вода все капала.

— Он часто думал о личной храбрости, готовности на героический поступок.

— Вы же говорили, что он участвовал в двух войнах.

— Я, бывало, напоминала ему об этом. Он отвечал, что на войне нет иного выхода. Надо воевать, есть у тебя храбрость или нет.

— В армии до самого боя человека мучает страх, — заметил Питер. — Но стоит начаться сражению, эти мысли вылетают из головы. На них просто не остается времени. Подчиняешься только своим инстинктам, какими бы они ни были. То же самое произошло и на кухне. Тьюзди не гадал, боится он или нет. Он шагнул вперед, инстинктивно, чтобы защитить вас.

— Он такой большой, — Эмили оглядела неподвижное тело, распластавшееся на кровати. — В дни нашей молодости… в Париже… по вечерам мы частенько ходили в ресторанчики, выпить немного вина, поболтать с друзьями. Иногда возникали и ссоры. Но никто не цеплял Тьюзди. Он казался таким сильным, таким здоровым, что с ним предпочитали не связываться. Думаю, лишь сегодня его сила и храбрость прошли настоящую проверку.

— И выдержали ее.

— Он не боялся смерти, знаете ли, — Эмили подняла глаза к потолку. Когда они пришли и мы поняли, кто они на самом деле и чего хотят, он испугался из-за меня. Он не думал, что нам удастся выжить, но надеялся, что смерть будет скорой, если мы сделаем все, что им хочется. Выполняя их указания, мы могли избежать мучений и чуть дольше побыть вместе. Но, если кто-то из нас выживет и обо всем станет известно, пойдут разговоры, что он струсил.

— Люди, не встречавшиеся лицом к лицу с опасностью, всегда воображают себя героями, — Питер настороженно оглядывал окна. — И только в редких случаях становятся ими, когда их припирают спиной к стене.

— Сможем ли мы прожить хоть день, если не сумеем убедить себя, что не подведем в критический момент? — Эмили печально покачала головой. — Знаете, я все время думала, а что они могли бы сделать со мной, откажись Тьюзди выполнять их указания? Я… я намного старше Линды, так что едва ли они захотели бы развлекаться со мной. Они… они могли бы причинить мне боль, чтобы услышать крик Тьюзди.

— Но не ваш? — спросил Питер.

— Я продолжаю убеждать себя, что вынесу все, кроме крика ужаса Тьюзди. Пусть они меня бьют, ломают мне кости, думала я. Режут ножами, которые они вытаскивают по любому поводу. Пусть… пусть даже вырвут мне глаза… — она помолчала, и Питер услышал судорожный вздох Линды. — Они могли облить меня бензином и сжечь заживо. Сожгли же они целую семью. Я… мне казалось, что мне это нипочем, лишь бы не слышать бессильного крика Тьюзди, полного ярости и отчаяния. Можете вы это представить?

Питер взглянул на Линду. Та прижалась к стене, ее милое лицо стало бледным, как мел.

— И то же самое, по-моему, происходило с Тьюзди, — похоже, выговариваясь, Эмили постепенно брала себя в руки. — Если бы не мое присутствие, он бы не ударил для них пальцем о палец. Не привозил бы им продукты, не покрывал их. Он схватился бы с ними, не заботясь о том, что его ждет. Понимаете, что я хочу сказать, Питер? Я боялась за него, а он за меня.

— Не так много людей думают не только о себе.

— Ну, этого я не знаю, — продолжала Эмили. — Вчера, когда вы впутались в это дело, Питер, и Тьюзди оставили с вами в студии, чтобы он разъяснил вам, что к чему, помните? Когда же Крамер отправил нас готовить ужин, Тьюзди долго ломал голову над вашим поведением. Вы могли убежать через лес. Но вы остались. Почему?