Эрл Гарднер - Дело незадачливого жениха

— Да-а… Судя по его наружности, он потянет на первую вершину треугольника. Вторая — его ревнивая жена. Ну, а третья — блондинка с горящими темно-серыми глазами. А дальше ты знаешь…

— Шеф, надеюсь, прекрасный образ блондинки не помешает вам на этот раз трезво оценивать происходящее, — язвительно заметила секретарша и направилась к двери, ведущей в приемную. — Я приглашу мистера Гарвина.

Входя в кабинет, Гарвин демонстративно бросил взгляд на свои наручные часы.

— Я уже начал сомневаться, что вы когда-нибудь появитесь, Мейсон, — начал он. — Я жду уже целых двадцать минут. Черт побери, я не привык ждать кого бы то ни было.

— Вы преувеличиваете, — сухо изрек адвокат, разглядывая посетителя.

— Хорошо, оставим это, — произнес Гарвин, явно желая, чтобы последнее слово было за ним. — Я неоднократно видел вас в этом здании, но у меня и мысли не было, что когда-либо обстоятельства приведут меня к вам. И вот я здесь.

— Присаживайтесь, — указал ему на кресло адвокат. — Чем могу быть полезен?

Гарвин вопросительно взглянул на Деллу Стрит.

— Она останется, — заметил Мейсон.

— Это деликатное дело.

— Я специализируюсь исключительно на деликатных делах.

— Ну хорошо, Мейсон, я недавно женился на очень влиятельной, красивой молодой женщине, — начал Гарвин. — Хорошо еще, что на свадьбе ничего не случилось.

— А почему на вашей свадьбе должно было что-то случиться? — поинтересовался адвокат.

— Это не просто объяснить.

— Расскажите мне об этом. Кстати, вы давно женаты?

— Шесть недель, — ответил Гарвин довольно-таки воинственным тоном.

— Это ваша вторая жена? — высказал свое предположение Мейсон.

— В этом-то и вся трудность, — признался посетитель.

— Итак, я вас внимательно слушаю, — произнес адвокат и устроился поудобнее за своим столом.

Гарвин откинулся на спинку кресла, предназначенного для клиентов, расстегнул свой двубортный пиджак и спросил:

— Мейсон, чем чреваты «мексиканские разводы»?

— Они имеют некоторые негативные последствия, — ответил адвокат. — Какие именно — зависит от решения суда.

— И насколько они тяжелы?

— Ну, — произнес Мейсон, — они грозят некоторыми психологическими травмами.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Гарвин.

— Теоретически, — принялся объяснять адвокат, — в том случае, когда мужчина имеет «мексиканский развод», повторный брак властями запрещается. В действительности же они зачастую не делают этого, поскольку иначе в стране пришлось бы построить множество тюрем, чтобы содержать в них всех, обвиняемых в двоеженстве. В этом случае было бы разбито счастье многих семей, была бы осложнена внутренняя жизнь государства, которому это стоило бы массу хлопот и издержек в судопроизводстве, судьям пришлось бы приговаривать людей, якобы преступивших закон, к тюремному заключению.

— Ну, а вообще-то такое может произойти? — поинтересовался Гарвин.

— Иногда случается, — ответил Мейсон, слегка улыбнувшись при этом. — Конечно, если вы хотите получить совершенно точную справку, придется покопаться в документах. Не каждому известно, что мексиканское правительство не желает, чтобы его приграничные суды занимались делами, связанными с продажей земель по низким ценам. Хотя это дало бы возможность разобраться во многих запутанных делах. В свою очередь, наши суды не считают себя обязанными выполнять положение о «мексиканском разводе». Так сказать, услуга за услугу.

— Помогите мне, Мейсон, — промолвил Гарвин. — Похоже, я загнан в угол.

— Ну что ж, расскажите мне все с самого начала, — предложил адвокат.

— Я женился на девушке по имени Эзел Картер десять лет назад, — начал свой рассказ Гарвин. — Она была тогда необыкновенно хорошенькой. Я был просто загипнотизирован ее красотой, да, именно загипнотизирован, другого слова и не подберешь, чтобы объяснить мое состояние, Мейсон. На поверку она оказалась холодной, расчетливой интриганкой… ну, я не буду произносить то слово, которое мне хотелось употребить, поскольку здесь присутствует леди, — и Гарвин кивнул в сторону Деллы Стрит, сидящей за соседним столом.

— Да, любовь выявляет в человеке все лучшее, — философски заметил Мейсон. — Когда же любовь умирает, очарование частенько сменяется отвращением. Чаще всего это кончается травмой для обеих сторон.

Гарвин переменил позу.

— Возможно, — ответил он с сомнением в голосе и добавил: — В данном случае страдаю я. Для меня сейчас важно, чтобы вы поняли — она была исчадием ада.