Эрл Гарднер: Дело об отложенном убийстве

— Да, — ответил Эверсел. — У меня самолет-амфибия. Ночь была беззвездная. Дождь еще не начался, так что я решил лететь над океаном.

— Когда вы находились над входом в гавань, вы случайно не заметили никакой яхты?

— Заметил.

— Что это была за яхта?

— «Атина», принадлежащая Фрэнку Марли.

— А кто такой Фрэнк Марли?

— Партнер Вентворта.

— Вы с ним знакомы?

— Да. И хорошо знал его яхту.

— Вы летели на небольшом расстоянии от воды?

— Да.

— Что вы сделали, если вообще что-нибудь сделали?

— Я покружил над яхтой, решив, что то, что она отправляется в открытое море, может оказаться важным.

— Ваш самолет снабжен каким-либо осветительными приспособлениями, которыми вы могли бы…

— Да. У меня есть пара прожекторов на крыльях. Я зажег их и направил на яхту.

— Что вы увидели?

— Я абсолютно точно идентифицировал «Атину». Я заметил, что кто-то стоит у штурвала. Я понял, что это женщина, и на ней одежда того же цвета, что была на Мэй Фарр, когда та поднималась ранее на борт «Пеннвента».

— Это все, — улыбаясь объявил Овермейер, кланяясь судье.

Перри Мейсон встретился взглядом с Эмилем Сканлоном и приподнял брови в немом вопросе. Судья кивнул.

— Вы пролетали над какими-нибудь другими яхтами по пути в Сан-Диего? — спросил Мейсон.

— С разрешения суда я хотел бы заметить, что это не имеет никакого отношения к делу, — сказал Овермейер. — Это попытка запутать рассматриваемые аспекты и…

— Я сам задал бы этот вопрос, если бы его не задал мистер Мейсон, — прервал судья Овермейера. — Я говорил ранее, что не намерен допускать никаких технических возражений. Давайте послушаем, что скажет свидетель.

Эверсел неуютно заерзал в свидетельском кресле. Он с мольбой во взгляде посмотрел на Овермейера, затем отвел глаза.

— Отвечайте на вопрос, — приказал судья Сканлон. Его голос приобрел властность и походил на голос рефери, разговаривающего с профессиональным игроком в бейсбол.

— Естественно, когда я направлялся в Сан-Диего, я летел примерно тем же курсом, что взяло бы судно, идущее в Энсенаду.

— Меня не интересуют ваши объяснения, — перебил его Сканлон. — Вы их можете сделать потом. Вам задали вопрос: вы пролетали над какими-нибудь другими яхтами или нет?

— Да.

— Вы узнали какие-либо из этих яхт?

— Одну из них.

— Это был «Пеннвент»? — суровым тоном спросил Эмиль Сканлон.

Эверсел смотрел прямо перед собой.

— Да, — ответил он с явной неохотой.

— Вы кружили над яхтой?

— Один раз.

— Что вы увидели?

— Она двигалась вперед. В каюте был открыт люк.

— У штурвала кто-то стоял?

— Я считаю, что этот свидетель не мог отчетливо видеть то, что вы спрашиваете, — выступил с возражением Овермейер. — Вы рассчитываете слишком на многое…

— Не рассчитываю, — ответил Сканлон. — Свидетель, который видел, что делается на одной яхте, и давал показания о цвете одежды находившегося на ней лица, стоявшего за штурвалом, несомненно в состоянии определить, был ли кто-либо у штурвала второй яхты. Отвечайте на вопрос, мистер Эверсел.

— У штурвала никто не стоял.

— Вы сделали только один круг над «Пеннвентом»?

— Да.

— Вы уверены, что у штурвала никого не было?

— Уверен.

— Где находилась эта яхта?

— Примерно в миле от берега и в десяти от волнореза.

— А как далеко от яхты Фрэнка Марли? — поинтересовался Мейсон.

— Примерно в трех милях.

— Вы знали, мистер Эверсел, что Вентворт отличался буйным характером? — небрежно спросил Мейсон.

— Знал.

— Вы не сомневались, что если Вентворт поймал бы вас на борту своей яхты, он бы не стал с вами церемониться?

— Нет, не стал бы.

— Вы знали, что Вентворт были сильным человеком?

— Да.

— Именно поэтому, как я предполагаю, вы были вооружены?

— Я взял с собой револьвер. Я не собирался…

Свидетель внезапно замолчал, когда полное значение вопроса Мейсона дошло до него.

— И у вас не было повода, чтобы оставить револьвер дома перед тем, как сесть в самолет? — продолжал Мейсон.

— Если честно, я совсем о нем забыл.

— Так что, когда вы кружили над яхтой Вентворта, вы были вооружены, не так ли?

— Мне не нравится, как вы сформулировали вопрос.

— Не имеет никакого значения, нравится вам это или нет, — сказал судья Сканлон. — Отвечайте.

— Да, я был вооружен, — рявкнул Эверсел.

— Каким видом револьвера?

— «Кольтом» тридцать восьмого калибра.

— Это все, — объявил Мейсон с улыбкой.