Эрл Гарднер - Дело об отложенном убийстве

— Его предположения вполне разумны.

— Мне очень жаль, но я ничем вам помочь не могу. Я не поднимался на борт «Пеннвента». Я не одевал никаких трупов. Я не имею к этому абсолютно никакого отношения. Я не знаю, кто сделал все то, что вы описали.

— Вы знаете, мистер Мейсон, что труп Пенна Вентворта находился на борту яхты?

— Нет.

— Нет? Но Андерс утверждает, что мисс Фарр сообщила вам об этом.

— Мои разговоры с моей клиенткой конфиденциальны, — ответил Мейсон. — Я не имею права повторять сделанные ею мне заявления и советы, которые я дал ей. Поэтому этот вопрос снимается. Вы не имеете права спрашивать меня о разговорах с клиентами — как здесь, в моем кабинете, так и перед Большим Жюри и в зале суда.

— В общем и целом, вы правы, — согласился Рунцифер. — Однако существуют исключения, касающиеся конфиденциальных сообщений, сделанных адвокату.

— Да, но я буду руководствоваться основными положениями закона, — заявил Мейсон. — Вы, конечно, можете руководствоваться исключениями. Я утверждаю, что вы не имеете права задавать мне вопросы касательно советов, которые я даю своим клиентам. Теперь об остальном. Андерс утверждает, что я отправился в яхт-клуб, и думает, что я там производил определенные действия?

— Его выводы очень логичны, — настаивал Рунцифер.

— Простите, но я с вами не согласен, — возразил Мейсон.

— Вы можете предоставить какие-то объяснения?

— Нет.

— Тогда я по-другому сформулирую вопрос. Мистер Мейсон, что из заявления Андерса кажется вам нелогичным?

— Представлять аргументы по этому вопросу я буду только перед присяжными.

— Но, послушайте, мистер Мейсон, вы ходили по тому полю и искали револьвер!

— Ну и что из того?

— У вас не было на это права. Вам следовало сообщить в полицию об имеющем место преступлении.

— А откуда я знал, что совершено преступление?

— Вам сказали о том, что был произведен выстрел.

— Разрешите мне задать вам вопрос, мистер Рунцифер. Почему вы отправились искать этот револьвер?

— Мы хотели проверить рассказ Андерса.

— Другими словами, вы не были полностью уверены в его правдивости?

— Ну, он звучало несколько необычно. Мы понимали, что не исключено, что Андерс что-то скрывает.

— Ясно. Предположим, я тоже решил, что его рассказ следует поставить под сомнение, и попытался найти подтверждение его слов?

— Револьвер — вот полное подтверждение.

— Какой револьвер?

— Который был там.

— Почему вы так уверены, что на поле был револьвер? — не отступал адвокат.

— Мистер Мейсон, я пришел сюда совсем не за тем, чтобы спорить с вами, — несколько раздраженно сказал Рунцифер. — Вы прекрасно знаете, что револьвер там был.

— Вы искали револьвер сегодня утром?

— Да.

— Почему?

— Мы хотели проверить заявление Андерса, как я вам уже говорил.

— Другими словами, вы отправились туда, потому что не были уверены, что револьвер там. У меня, несомненно, должна иметься такая же привилегия.

— Я не считаю ваш ответ справедливым, мистер Мейсон. Поиск револьвера — долг полицейских. Они должны были найти его и сохранить, как одну из улик.

— До сих пор вы говорили только об Андерсе. Почему бы вам не пересказать мне версию Мэй Фарр, моей клиентки?

— К сожалению, мисс Фарр отказывается делать какие-либо заявления. Я считаю, что это противоречит ее интересам, — сказал Рунцифер.

— Вы сообщили ей о заявлении Андерса?

— Естественно, мы…

— Ради Бога, — взорвался сержант Холкомб. — Мы пришли сюда, чтобы получить информацию, а не для того, чтобы подать все Мейсону на блюдечке с золотой каемочкой.

— Замолчите, сержант, — приказал Рунцифер.

Сержант Холкомб в негодовании сделал два шага по направлению к выходу, затем взял себя в руки и остался на месте. Его лицо побагровело, глаза горели гневом.

— Мне кажется, что своим отношением, мистер Мейсон, вы не выказываете желания сотрудничать, — заметил Рунцифер. — Я был с вами честен и откровенен. Вы — адвокат, и я не хочу арестовывать вас, не дав вам шанс объясниться.

— Я ценю вашу искренность и ваши мотивы, мистер Рунцифер, — ответил Мейсон. — Вы действуете по приказу. Вы не определяете политики окружной прокуратуры. Вы пришли сюда, получив инструкции. Их дали вам с конкретной целью. Ваша контора не так внимательна к людям, как вы. Если бы у вашего руководства имелись хоть какие-то основания для моего ареста, это давно было бы уже сделано. Однако подобное невозможно. Единственное, что знает Андерс — это то, что я предложил Мэй Фарр поехать в гавань, где у причала стоят яхты. У меня было на это право, я должен был проверить ее рассказ. Естественно, вы не можете возражать против подобной интерпретации событий. А что касается этих небылиц об одевании трупов и вывода яхты в море — ваша контора действует на основании только абсурдных и смехотворных догадках человека, который рассказывает любопытные вещи, причем человека, следившего за яхтой Вентворта с револьвером в кармане. Его девушка, как он заявляет, поднялась на борт, он услышал звуки борьбы, бросился на яхту и свалился с трапа. Как раз в тот момент, когда его уши находились под водой, а вид яхты скрывали воды Тихого океана, какой-то услужливый гражданин поднялся на борт, выстрелил в Вентворта и исчез. Андерс выбрался на берег, поднялся на яхту и обнаружил, что любимая им девушка поправляет одежду. Слабоват рассказ, господа. Что-то он плохо пахнет. Если вы думаете, что присяжные поверят подобному, вы просто сошли с ума. Версия смехотворна, поэтому ни окружная прокуратура, ни полиция не готовы предъявить мне обвинение, как соучастнику после события преступления, но у окружного прокурора и полиции достаточно информации, чтобы послать сюда вас с Холкомбом с целью получить у меня заявление, надеясь, что я, не исключено, сделаю какую-нибудь глупость и представлю дополнительные доказательства.