Эрл Гарднер - Дело об удачливом проигравшем

Она нервно рассмеялась.

— Продолжайте, — попросил Мейсон.

— Аддисон Балфур умирает и знает это. Полтора года назад врачи предрекали, что ему осталось жить шесть месяцев. Аддисон в самом деле выдающаяся личность. Он богат, эксцентричен, упрям, полностью непредсказуем и решителен. В одном я уверена — если Аддисон когда-либо узнает, что Теда Балфура осудили за убийство человека, совершенное, когда Тед находился за рулем, то он немедленно лишит Теда наследства.

— Тед упоминается в его завещании?

— У меня есть основания так считать. Тед должен получить большую часть имущества, но Аддисон имеет предвзятое мнение о том, что он называет «легкомысленным отношением молодого поколения». Понимаете, Тед отслужил в армии. Он закончил колледж, а в настоящий момент отдыхает шесть месяцев перед тем, как окунуться с головой в семейное дело Балфуров. У Теда есть деньги, оставленные ему его отцом — без каких-либо условий, включаемых иногда в завещание. Аддисон это совсем не одобрил. Также в пользу Теда был учрежден траст, которым управляет доверенное лицо — там целое состояние. Тед купил мощную спортивную машину, развивающую на автостраде скорость до ста пятидесяти миль в час. Аддисона чуть удар не хватил, когда он услышал об этом. Понимаете, у моего мужа нет детей. У Аддисона тоже детей нет. Тед — единственный, кто может продолжить дело Балфуров, сохранить традиции Балфуров и продолжить род Балфуров. Поэтому, он является важным членом семьи.

— Но в ночь убийства Тед ехал не на своей спортивной машине? — спросил Мейсон.

— Нет, на одной из больших машин.

— Их несколько?

— Да.

— Одной марки?

— Нет. Мой муж — беспокойный человек. У него мятущаяся душа, он неугомонный физически. Большинство людей покупают машины одной марки. Если она их удовлетворяет, то они в дальнейшем будут покупать машины только этой марки. Гатри совсем не такой, даже, можно сказать, полная противоположность. Сегодня он приобретает «кадиллак», завтра «бьюик», а послезавтра «линкольн» и так далее. Мы женаты с ним только два года, но за это время я успела уже поездить на машинах, наверное, полдюжины различных марок.

— Ясно, — сказал Мейсон. — А что, конкретно, вы хотите от меня?

— Во-первых, от Хоуланда мы избавляемся. Вы случайно не в курсе, как так получилось, что Тед обратился к нему?

Мейсон покачал головой.

— Мы вместе с мужем отправились в Мексику в день того несчастного случая. Он произошел вечером того дня, когда мы уехали. Тед постарался, чтобы мы о нем ничего не узнали. Мы находились в дикой местности, изрезанной оврагами и сухими речными руслами с крутыми берегами. Мы вернулись в Тихуану за почтой и провиантом, потому что наши запасы подошли к концу. Нас ждало письмо от доверенного лица, управляющего траст-фондом, учрежденным в пользу Теда. Гатри позвонил вам сразу же, как прочитал письмо. Ему было просто необходимо вернуться в базовый лагерь, а оттуда он собирается в опасную, но страшно интересную экспедицию исследовать первобытную культуру.

— Вы ехали поездом?

— Да. Мой муж не любит самолеты. Он считает, что это автобусы с крыльями. Он предпочитает поезда с кондиционерами, обычно один занимает целое купе, вытягивается на полке, расслабляется и думает. Он признавался мне, что лучшие мысли приходят к нему в поездах, и он высыпается там, как нигде.

— Дело закончено, — сообщил Мейсон. — Теперь ни я, и ни кто другой ничего сделать не в состоянии.

— Мой муж так не думает. Несмотря на решение суда, ему хотелось бы, чтобы вы проверили показания, представленные свидетелями, проходившими по делу.

— А как это поможет?

— Вы потребуете отмены решения суда и назначения нового слушания дела.

— Это окажется очень сложным.

— Но разве вы не способны этого добиться, если докажете, что кто-то из главных свидетелей врал?

— Не исключено. А вы считаете, что кто-то из главных свидетелей врал?

— Мне хотелось бы, чтобы вы провели расследование и сообщили мне.

— Я не имею права ничего предпринимать, пока Теда представляет Хоуланд.

— С ним теперь покончено.

— А сам он об этом знает?

— Узнает.

— Я должен поставить вас в известность еще об одном факте, — сказал Мейсон.

— Каком?

— Я не стану обсуждать детали, но вчера меня нанимали для того, чтобы я весь день провел в зале суда и слушал представление доказательств по этому делу.

— Кто вас нанимал?

— Я не имею права открывать имя того человека. И я не представляю, кто тот человек.