Эрл Гарднер - Дело одноглазой свидетельницы

Мейсон взглянул на Деллу Стрит. Они допили кофе, и Мейсон сказал:

— Нам пора уходить. Уже очень поздно и…

— Ох, я сразу прикусил язык, но сказанного не воротишь, — с раскаянием проговорил Карлин. — Для меня сейчас совсем еще не поздно. Я думал только о вас, и к тому же фотограф, который не полагается на ретушь, которому нравится выявлять истинный характер модели, предпочитает работать утром, когда лица еще не утратили свежести, а не после длинного и напряженного дня. Сам я, мистер Мейсон, ненавижу ретушь. Я знаю, что можно сделать прекрасное фото, используя только свет и тень.

Мейсон взглянул на часы.

— Пожалуйста, не думайте, что меня побудило к этому ваше замечание, но уже за полночь. Нам пора идти, иначе завтра утром мы будем недостаточно свежи, чтобы фотографироваться…

— Так вы придете завтра утром?..

— Нет, это я сказал в фигуральном смысле, — засмеялся Мейсон. — Возможно, мистер Карлин, мы когда-нибудь и придем. Ну, большое спасибо за гостеприимство. Как-нибудь в другой раз я с удовольствием потолкую с вами о вашей жизненной философии и посмотрю ваши фотографии.

— Это было бы очень приятно, — сказал Карлин, слегка наклоняясь вперед, как бы в ожидании, что гости сейчас встанут.

Мейсон поднялся.

— Спасибо, что зашли, — сказал Карлин и добавил, улыбнувшись Делле: — Каждый раз, когда мужчина замыкается в своем мирке и начинает думать, что научился ценить красоту природы больше, чем красоту живых форм, с ним случается что-нибудь, что показывает ему, как он был не прав.

— Благодарю вас, — улыбнулась она, поднимаясь с кресла и направляясь к двери.

— По-моему, вы блестящая модель, — с восхищением сказал Карлин. — Я надеюсь, что вы с мистером Мейсоном как-нибудь выберете время и заглянете ко мне. Это займет не более чем, скажем, полчаса. По четверти часа на каждого из вас вполне достаточно. Я заодно показал бы вам некоторые мои работы и мою студию. Но теперь, я вижу, уже поздно, а у вас, по-моему, был трудный день. Я понимаю, что жизнь известного, загруженного делами адвоката не очень-то легка. — Карлин открыл входную дверь. — О, я вас порадую. Как будто проясняется. Уже видны края несущихся по небу облаков, и… взгляните, как серебрится это облако в лунном свете. Я очень огорчаюсь, что пока у нас нет объективов и пленок, пригодных для того, чтобы можно было сфотографировать свет луны. Вы, конечно, знаете, что на всех рекламных фотографиях вместо лунного света снят просто солнечный свет, только его снимают с очень малой выдержкой. Но когда-нибудь мы сможем запечатлеть на пленке настоящий, полный очарования лунный свет, а не резкий блеск солнца. Но не стану вас больше задерживать. Становится холодно, и я знаю, что вы торопитесь. Будьте осторожны. В это время некоторые шоферы на перекрестках мчатся сломя голову.

— Мы будем осторожны, — пообещал Мейсон.

— И обязательно приходите еще. Ладно, я не буду брать с вас слово, ибо знаю, как трудно иногда сдержать обещание, но приглашение остается в силе, а мое имя есть в телефонной книге, как вам, конечно, известно, поскольку вы уже звонили мне. Доброй ночи. Уверяю вас, мне было очень приятно встретиться с вами обоими.

Мейсон и Делла Стрит пожелали ему доброй ночи, еще раз поблагодарили за гостеприимство и, когда входная дверь затворилась, ощупью пошли в темноте по цементной дорожке к машине Мейсона.

— Ну? — спросил Мейсон.

— Я его боюсь, — сказала Делла Стрит.

— Почему?

— Не знаю.

— Женская интуиция?

— Возможно.

Делла первой подошла к машине и, прежде чем Мейсон взялся за ручку, открыла дверцу и поспешно забралась в машину. Затем так же поспешно она захлопнула дверцу и сказала:

— Поехали-ка поскорей отсюда.

Мейсон обошел машину, сел за руль и сказал:

— Расскажи мне подробнее, Делла, что подсказывает тебе женская интуиция.

— Я думаю, что этот человек тоже боится.

— Ты полагаешь, что поручение, которое мы ему передали, имело для него какой-то смысл?

— Думаю, что да.

Мейсон включил мотор и, когда машина двинулась, сказал:

— Он только один раз себя выдал.

— Когда? Я не заметила.

— Когда я передал ему вырезку, — сказал Мейсон. — Если бы он действительно хотел узнать, что написано в вырезке, он должен был прежде всего прочитать ее. Впрочем, если он притворялся, то, должен признаться, делал он это очень ловко.

— Да, он и бровью не повел, — кивнула Делла Стрит. — Держался очень спокойно и в то же время очень умело отделался от нас, намекнув на позднее время.