Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке

— Значит, срок действия страхового полиса закончился через три дня после смерти Эдварда Нортона?

— Все правильно.

— Не является ли фактом то, мистер Грейвс, что вы испытываете враждебность, какое-то предубеждение против Фрэнсис Челейн, обвиняемой по этому делу, в связи с тем, что она вышла замуж за Роберта Глиасона?

Вопрос вызвал удивление, и по залу суда пробежал шумок, означавший внезапное включение внимания зрителей, которые сели на самые краешки стульев, чтобы лучше видеть и слышать происходящее.

— Это неправда! — закричал Дон Грейвс с чувством. — Я сделал все возможное, чтобы не впутывать Фрэнсис Челейн в эту историю. Я сейчас даю показания только потому, что мне вручили повестку и я обязан был явиться в суд.

— У вас нет предубеждения против Фрэнсис Челейн ни по каким другим основаниям?

— Нет.

— А против Роберта Глиасона?

— Нет. Я не испытываю дружеских симпатий к Роберту Глиасону, потому что плохо его знаю, но к мисс Челейн у меня совсем другие чувства. Я не сказал бы ни слова в этом зале суда, которое могло бы связать ее с убийством Эдварда Нортона, если бы я не был абсолютно и вне всяких разумных, обоснованных сомнений уверен в том, что говорю правду.

— У меня больше нет вопросов, — заявил Мейсон с видом побежденного.

Клод Драмм поднялся на ноги. В его голосе слышались победные нотки:

— У меня есть несколько вопросов к этому свидетелю. При перекрестном допросе у вас, мистер Грейвс, пытались выяснить, участвовали ли вы когда-нибудь в эксперименте при условиях, идентичных тем, что окружали совершение преступления, с целью определения, сможете ли вы опознать лиц, находившихся в кабинете Эдварда Нортона, когда его убили, не так ли?

— Да, мне задавали такой вопрос, — ответил Дон Грейвс.

— После того, как вам задавали такой вопрос, участвовали ли вы в эксперименте при точно таких же условиях?

— Да, сэр.

— Опишите, пожалуйста, условия, при которых проводился эксперимент, и его результаты, — попросил Клод Драмм.

— Эксперимент проводился ночью, — медленно начал Дон Грейвс. Зрители в зале затаили дыхание, чтобы слышать каждое его слово. — В кабинете Эдварда Нортона находилось трое мужчин и две женщины. Одна женщина была одета в черное, другая — в розовое. На одном из мужчин был синий сержевый костюм, на другом — твидовый, на третьем — костюм из шотландки. Я знал всех мужчин, но женщин раньше никогда не видел. Также присутствовали представители прессы, вы, мистер Драмм, и мистер Мейсон.

— И что произошло?

— Мы сели в машину и поехали по петляющей дороге вверх по возвышенности к главному бульвару. Когда машина оказалась в той точке, где в ночь убийства у меня вырвался возглас, судья Пурлей велел мне оглянуться назад. Я оглянулся и продолжал смотреть, пока машина не обогнула поворот и дом не скрылся из моего поля зрения.

— Что вы увидели?

— Я увидел женщину в розовом платье, стоявшую в том же положении, что и мисс Челейн в ночь убийства Нортона, а также мужчину в синем сержевом костюме, замахивающегося тростью над стулом, в котором сидел мистер Нортон, когда его убили.

— Вы можете проводить перекрестный допрос, — с победным видом повернулся к Мейсону Клод Драмм.

— Вы не рассказали всего, что имело место во время проведения эксперимента, мистер Грейвс, не так ли? — спросил адвокат.

— Все основные моменты, сэр.

— Разве там не было газетного репортера, который вас как-то побеспокоил и задержал?

— Да, был. Если не ошибаюсь, его фамилия Неверс. Он настаивал, чтобы мы изменили условия эксперимента. У меня не было полномочий изменять их. Условия оговаривали мистер Драмм и вы, мистер Мейсон. Я сказал об этом репортеру, но он от меня не отставал, даже засунул палец мне в петлю пиджака, пытаясь удержать.

— А мы где находились в этот момент?

— Вы уже спустились к машине.

— Как вам, в конце концов, удалось от него отделаться?

— Я крикнул мистеру Драмму, а он ответил совершенно определенно, что никаких изменений в условиях производиться не будет. Когда репортер услышал слова мистера Драмма, он, наверное, понял, что нарушает порядок, и отпустил меня.

Зрители, старавшиеся не пропустить ни слова, теперь в недоумении переглядывались.

— Это все, — объявил Мейсон.

— Вызывайте следующего свидетеля, мистер Драмм, — обратился к заместителю окружного прокурора судья Маркхам.

— Секундочку, ваша честь, — перебил Мейсон. — Мне бы хотелось снова пригласить Артура Кринстона для продолжения перекрестного допроса.