Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке

Судья Пурлей наблюдал за адвокатом сквозь голубой сигарный дым. Он в задумчивости нахмурил лоб.

— В таком случае не имеет значения тот факт, что Нортон послал за шофером, — сделал вывод судья. — Шофер уже дожидался нашего отъезда, чтобы войти к Нортону в кабинет.

— Теперь вы начинаете улавливать суть дела, — заметил Перри Мейсон.

Судья Пурлей уставился на кончик сигары.

— Вы были в комнате, где произошло убийство? — тихим голосом спросил адвокат.

— Да. Они позволили мне осмотреть ее.

— Тогда, если я могу вас об этом спросить, не заметили ли вы чего-нибудь необычного? — поинтересовался Мейсон.

По судье Пурлею было заметно, что вопрос принес ему огромное удовлетворение. Он откинулся в кресле и заговорил медленно, отчетливо произнося каждое слово, периодически жестикулируя сигарой.

— Удар по голове нанесли сзади, очевидно, когда Нортон сидел за письменным столом. Он упал вперед, лицом на стол и не сделал после этого ни единого движения. Слева от него стоял телефон. На письменном столе были разбросаны какие-то бумаги, лежали конверт, чистый лист и страховой полис на украденную машину.

— Значит, пропавшая машина была застрахована?

— Конечно. Это естественно.

— Вы уверены, что это страховой полис на украденную машину?

— Да, я его проверил, впрочем, и полиция сделала то же самое. Полис на бьюик, заводской номер совпал. Страховка охватывала все случаи.

— Вы знали Эдварда Нортона при жизни, господин судья? — поинтересовался Мейсон.

— Нет, никогда его раньше не видел. Я хорошо знаком с мистером Кринстоном, партнером мистера Нортона. Мистер Кринстон столько раз рассказывал мне о нем и его странностях, что у меня даже появилось чувство, что я знаю его лично. Но я его никогда не видел. Сойтись с мистером Нортоном, насколько мне известно, было практически невозможно, а деловых отношений между нами не было.

Внезапно Мейсон резко повернулся к судье Пурлею.

— Господин судья, Эдварда Нортона убили не в результате ссоры, — заявил адвокат.

— Вы снова возвращаетесь к временному фактору? Что времени на ссору не оставалось?

— Частично. Девоэ не успел бы подняться в кабинет, поссориться с Нортоном и довести себя до такого состояния, чтобы схватиться за трость. Более того, подстроенные улики имели целью перевести подозрение на воров-взломщиков, убивших с целью кражи.

Судья Пурлей неуютно заерзал в кресле. В нем шла внутренняя борьба: поделиться с Мейсоном информацией или воздержаться. Адвокат следил за ним, словно ястреб, который кружит над склоном горы в поисках добычи.

— Я должен сказать, господин адвокат, — наконец заговорил судья Пурлей, — что вы очень логично рассуждаете. Мне, наверное, не следует упоминать то, что я сейчас вам открою, но, поскольку вы уже так много знаете, вреда не будет, если я подтвержу ваши подозрения или, лучше сказать, ваши умозаключения.

— Значит, мотивом была кража?

— Да, — кивнул судья.

— Деньги?

— Очень крупная сумма. У мистера Нортона при себе на момент смерти было более сорока тысяч долларов наличными. Деньги лежали в бумажнике во внутреннем кармане пиджака. Когда тело обнаружили, карманы оказались вывернутыми, а бумажник вынут из кармана и брошен на пол рядом с телом — пустой, конечно.

— Залезли во все карманы?

— Да. Их все вывернули наизнанку, — ответил судья Пурлей.

— Полиция нашла деньги?

— Эта информация будет объявлена несколько позднее, — заявил судья. — Но я могу вам строго конфиденциально сообщить, что да. Две тысячедолларовые купюры оказались в кармане брюк Девоэ. Их идентифицировали по номерам, как деньги, находившиеся у Нортона. Девоэ же заявил, что понятия не имеет, как они попали к нему.

— А выяснили, почему у Нортона при себе была такая большая сумма наличными? — спросил Мейсон.

Судья Пурлей хотел было ответить, но остановился.

— Мне кажется, господин адвокат, что я итак уже предоставил вам массу информации. Конечно, ваша заинтересованность в деле, хотя и не противоречит интересам полиции, но все же не идентична. Большая часть информации была предоставлена мне конфиденциально, как судье, и я не считаю, что мне следует открывать ее кому бы то ни было.

В глазах адвоката промелькнул веселый огонек, когда он рассматривал грузного судью. Судья Пурлей отличался высоким самомнением.

— Конечно, господин судья, я понимаю ваше положение. Я не хочу, чтобы вы считали, что мной руководит простое любопытство. Я пытаюсь воспроизвести все происшедшее у себя в голове. Заинтересованные стороны поставили меня в известность о том, что я буду заниматься вопросами имущества, а при сложившихся обстоятельствах мне, естественно, требуется полная информация.