Эрл Гарднер - Дело о стройной тени

— И тем не менее в деле появились новые аспекты. Его секретарша тоже исчезла.

— Что?! — воскликнул Мейсон.

— И это, должен тебе сказать, значительно уменьшило активность полиции. В то утро, когда миссис Тейлман сообщила в полицию об исчезновение мужа и рассказала, что его, возможно, шантажировали, полиция проявила к делу большой интерес. Теперь, когда выяснилось, что его секретарша тоже исчезла, полиция продолжает расследование, но уже не так рьяно. Они узнали, что в течение последних трех недель он превратил в наличные большое количество ценных бумаг.

— Трех недель? — изумился Мейсон.

— Вот именно, трех недель.

— А вчера утром?

— Вчера утром Тейлман получил еще пять тысяч наличными.

— Всего пять тысяч?

— Не стоит говорить таким тоном, когда речь идет о пяти тысячах долларов, — заметил Дрейк, — особенно если они в двадцатидолларовых купюрах.

— Это были двадцатидолларовые купюры?

— Да, он так захотел.

— Посчитаем, — сказал Мейсон. — Пять тысяч по двадцать долларов…

— Двести пятьдесят двадцатидолларовых бумажек, — подсказал Дрейк.

Мейсон открыл бумажник, достал несколько банкнот и положил стопкой на стол.

— Сколько у тебя при себе бумажных денег, Пол?

— С ума сошел? — фыркнул Дрейк. — Откуда? Я же детектив.

Делла Стрит открыла сумочку.

— У меня есть несколько — по пять и по одному. Годится?

— Они весят примерно одинаково. Делла, взвесьте на почтовых весах.

Делла Стрит взяла банкноты, вышла в приемную и, вернувшись, протянула деньги Мейсону.

— Примерно двадцать на унцию, — сказала она.

— Ну хорошо, — сказал Мейсон, придвигая к себе блокнот, — пусть двадцать на унцию. Это значит, десять фунтов будет шестьдесят четыре тысячи, двадцать фунтов — сто двадцать восемь тысяч долларов, двадцать пять — сто шестьдесят тысяч долларов…

— Эй! — вмешался Пол Дрейк. — Минуточку! Какого черта? Вы что, пытаетесь сосчитать, сколько весит миллион долларов в двадцатидолларовых бумажках?

— Вот именно, — подтвердил Мейсон. Он нахмурившись смотрел на Деллу Стрит.

— Но Тейлман снял вчера только пять тысяч. Я же сказал, он время от времени снимал деньги со счета.

— Все в двадцатидолларовых купюрах?

— Думаю, да. Банкир был не слишком словоохотлив. Он отвечал на конкретные вопросы полиции, но старался защищать интересы вкладчика и свои собственные. Зато теперь, — продолжал Дрейк, — мы подошли к самой пикантной главе в жизни Тейлмана.

— Ты имеешь в виду развод?

— Развод и последующий брак. Тейлман из тех людей, что видят зеленый лужок и по ту сторону забора.

— Может, обман зрения?

— Нет, не в этом случае. Видели бы вы этот лужок!

— Я видел, — сообщил Мейсон.

— Серьезно?

Мейсон кивнул.

— А в купальном костюме ты ее видел?

Мейсон покачал головой.

— На вот взгляни. — Дрейк вынул из чемоданчика фотографию и передал Мейсону.

Делла Стрит подошла и взглянула через плечо адвоката.

— Это купальный костюм? — поинтересовалась она.

— Предполагается, что да. По крайней мере, так считает фотограф. Эта фотография появилась в газетах как раз в период развода.

— Да, — согласилась Делла, — это действительно зеленый лужок. Никакого обмана зрения.

— Это точно, — подтвердил Дрейк. — Но интересно другое: Дей Даунс вдруг отправляется в путешествие на восток, и оно как-то странно совпадает с деловой поездной Тейлмана в Гонконг. Этот факт, разумеется, был замечен адвокатами Карлотты Тейлман и включен в заявление о разводе.

— Надеюсь, путешествие было приятным, — сказал Мейсон.

— Думаю, да, — ответил Дрейк. — А вот то, что заинтересует вас и, вероятно, полицию. Дей Даунс получала паспорт, разумеется, на свое настоящее имя, а не на псевдоним.

— И ее настоящее имя? — спросил Мейсон.

— Ее настоящее имя, — сухо произнес Дрейк, — Агнес Бернис Видал.

— Что?! — от неожиданности Мейсон вскочил со своего кресла.

— Знаешь, Перри, — ухмыльнулся Дрейк, — мне всегда приятно откопать информацию, которая может вывести тебя из равновесия.

Мейсон перевел взгляд с Деллы Стрит на Пола Дрейка и обратно.

— Черт побери! — сказал он. — Тебе это удалось!

— Я так и подумал, что тебе будет интересно, — сказал Дрейк. — Полиция, похоже, пока не обнаружила этот любопытный факт. А когда обнаружит, возможно, интерес к делу немного оживится.

— Помнится, — задумчиво сказал Мейсон, — вторая миссис Тейлман заметила, что, если кто-нибудь попытается нарушить ее благополучие, ему придется очень туго.