Эрл Гарднер - Дело коптящей лампы

— Понятно, — протянул задумчиво Лассен. — Ну что ж, в этом что-то есть.

— И вот еще что, Пит. У вас есть кто-нибудь, кому вы можете доверять, может быть, ваш помощник, до которого вы могли бы сейчас дозвониться?

Шериф молча кивнул.

Дюриэа подошел к окну и бросил быстрый взгляд на стоянку.

— Он оставил и машину, и прицеп около моего дома. Попросите своего человека приехать как можно скорее и попробовать проследить за ним. Если эта газета — его рук дело, то он попытается добраться до лачуги Прессмана, и как можно быстрее, еще до полуночи. Если он действительно поедет туда, я хочу, чтобы мне это стало известно. Мы тогда захватим его с поличным, и я его хорошенько проучу.

— Лучше бы обделать это дельце по-тихому, — предложил шериф. — Ведь вы не сможете собственного родственника засадить за решетку.

— Еще как смогу, — с энтузиазмом отозвался Дюриэа.

Пит Лассен с сомнением покачал головой.

— А почему нет?

— Вы забыли о том, что скоро выборы. Представьте, как это может подействовать на избирателей, если станет известно, что ваш родственник уличен в подделке вещественных доказательств. Да на нас просто станут на улице показывать пальцем!

На лице Дюриэа появилось разочарование.

— Хорошо, пусть так, — сказал он?

— Дайте указания своему помощнику. Постараюсь, по крайней мере, напугать его до смерти.

Гарри Борден, человек, которого шериф Лассен отправил “сесть на хвост” Грэмпсу Виггинсу, в первый раз позвонил, чтобы доложить о своих наблюдениях, примерно через сорок минут после того, как Грэмпс покинул офис окружного прокурора.

— Этот человек, за которым я слежу, — сказал он шерифу, — похоже, прихватил с собой подружку. Она сидит у него в трейлере и носа наружу не высовывает.

— Опиши ее, — потребовал Лассен.

— Не думаю, чтобы в этом была необходимость, — хмыкнул Борден. — Вы ее видели в офисе окружного прокурора вчера вечером, когда допрашивали свидетелей. Это та хорошенькая штучка из Лос-Анджелеса. Никак не могу вспомнить, как ее зовут.

— Ты имеешь в виду секретаршу Прессмана? — спросил удивленно Лассен.

— Нет, не ее. Погодите минутку… Ура, я вспомнил! Ева Реймонд, вот кто это.

— А что делает дедушка? — поинтересовался Лессен.

— Как раз сейчас, — сообщил Борден, — перед избирателями выступает Ричард Милтон, второй кандидат на пост окружного прокурора на предстоящих выборах, и ваш человек приехал сюда, припарковал машину и трейлер и сейчас слушает всю эту предвыборную ахинею.

— Не упускай его из виду, — велел Лассен, — и смотри, не допустит ли он какое-нибудь нарушение закона. Мы, к сожалению, не можем его взять под стражу, но хотели бы дать ему по рукам в том случае, если он попробует как-то уговорить или подкупить кого-то из свидетелей.

Лассен повесил трубку и передал весь разговор окружному прокурору.

Дюриэа глубоко засунул руки в карманы брюк, а затем внезапно, как будто до него только сейчас дошел юмор ситуации, начал насвистывать.

— Ищите женщину, — пробормотал он вдруг. — Боже ты мой! И это в его-то возрасте!

— Это не смешно, — отозвался Лассен. — Это чертовски грустно, а главное — серьезно.

— Я это знаю, — сказал Дюриэа, — поэтому и смеюсь.

Избирательная кампания Ричарда Милтона набирала обороты. Темпераментный, гибкий оратор драматической школы с хорошо подвешенным языком, он иногда ловил себя на том, что сам приходит в сильное возбуждение от своих речей. А теперь, окруженный толпой заинтересованных слушателей, собравшихся вокруг импровизированной трибуны в общественном парке Санта-Дельбарры, Милтон выдержал эффектную паузу и спросил:

— Что собой представляет прокурор нашего округа? Что он делает для своего округа, для нас с вами, за что мы ему платим? Давайте попробуем ответить на этот вопрос, перечислив по порядку, чего он не делает. Давайте возьмем, к примеру, Петри.

Милтон сделал еще одну эффектную паузу, чтобы его мысль дошла до слушателей. Убедившись, что полностью владеет аудиторией, он продолжал:

— Прежде всего, он не заботится о соблюдении имущественных интересов собственных избирателей. Он ведь должен стоять на страже интересов жителей Петри. Френк Дюриэа — юрист. Предполагается, что он должен хорошо знать закон. Ему бы следовало знать, что это наглое покусительство на наши прекрасные цитрусовые плантации представляет собой огромную опасность для всего нашего края. Он просто обязан был этого не допустить.