Эрл Гарднер - Дело куклы-непоседы

— Можете задавать вопросы, — сказал Мейсон прокурору.

Гамильтон Бергер тяжело встал.

— Мисс Стрит, вы ведь секретарша мистера Мейсона, так?

— Совершенно верно.

— Уже давно?

— Да.

— Вы преданы ему и действуете в его интересах?

— Разумеется.

— В ваши обязанности входит сопровождать его, когда он беседует со свидетелями, и вести стенограмму?

— Да, сэр.

— Вы присутствовали при его беседе с Карлом Хэрродом?

— Присутствовала.

— Я утверждаю, что второго числа вы не были в универмаге «Аркейд новелти», не покупали никаких шпателей и до сегодняшнего дня в глаза не видели мисс Кэрнс. Даю вам последнюю возможность избежать лжесвидетельства. Вы дали ложные показания под присягой. Это уже записано в протоколе. Сейчас вам в последний раз представляется случай сказать правду.

— Мои показания правдивы, — возразила Делла.

— Вопросов больше нет, — сказал прокурор.

— У меня тоже, — отозвался Мейсон.

Делла с невозмутимым видом прошла мимо судьи и заняла место в зале. Ее спокойная уверенность резко контрастировала с замешательством и злобой, обуревавшими прокурора.

Мейсон внимательно смотрел на судью, изучая его позу. Наконец он сказал:

— Ваша честь, я хочу вызвать для дачи показаний обвиняемую мисс Милдред Крэст.

— Пожалуйста, — ответил судья.

По залу внезапно прокатился напряженный шепоток.

— Все в порядке, — шепнул адвокат сидевшей рядом Милдред. — Держитесь уверенно и помните, что вам надо не очаровать их, а убедить в своей искренности. Вперед!

Девушка медленно встала, прошла к скамье свидетелей и приняла присягу.

— Милдред, — сказал адвокат, — расскажите, что произошло двадцать второго числа прошлого месяца, когда вам позвонил Роберт Джойнер. Но сначала объясните суду, кем он вам приходился.

— Я была помолвлена с этим человеком. Носила его кольцо.

— Друзья знали о вашей помолвке?

— Да.

— Понятно. Теперь расскажите о телефонном разговоре и о том, что вы делали после него. Со всеми подробностями, пожалуйста.

Милдред заговорила низким, срывающимся голосом:

— Роберт позвонил мне на работу. Заявил, что наша помолвка расторгнута. Навсегда. Сказал, чтобы я его не искала и постаралась о нем забыть. Он проигрался на скачках, присвоил чужие деньги и решил сбежать. Меня как будто оглушили. Ничего подобного я от него не ждала. Он говорил, что происходит из хорошей семьи…

Звуки собственного голоса придали девушке уверенность, и она заговорила громче и быстрее. Адвокат спокойными, доброжелательными вопросами подбадривал ее, когда она запиналась. Милдред рассказала об аварии, о том, как она не смогла побороть искушение сменить фамилию, о разговорах с Хэрродом и с Китти, о визите Мейсона и, наконец, о том, как Делла купила шпатели, чтобы возместить их нехватку.

Адвокат повернулся к Бергеру:

— Можете задавать вопросы.

Тот с величественным видом встал и заговорил сдержанно, пытаясь даже изобразить какую-то теплоту в голосе:

— Насколько я понимаю, после звонка Джойнера вы пережили тяжелый психологический шок, да?

— Да, так оно и было.

— Вы не подозревали, что он способен на такое?

— Мне это и в голову не приходило.

— Но не могли же вы не заметить, что он живет не по средствам?

— Конечно, замечала. И не только я. Но он говорил, что происходит из богатой семьи, откуда-то с юга, и работает только для того, чтобы изучить делопроизводство. Мы все ему верили.

— Когда вы узнали, что он растратил чужие деньги, вы больше не пожелали иметь с ним дело, так?

— Да, верно.

— Но, несмотря на это, — саркастически улыбаясь, возвысил голос прокурор, — всего через несколько часов после отречения от нечистого на руку жениха вы сами совершили кражу?

— Нет, я этого не делала, — возмутилась девушка.

— Ну как же? — изобразил неописуемое удивление Бергер. — Неужели я плохо разобрался в ваших показаниях? По-моему, вы признались, что взяли сумочку Ферн Дрисколл.

— Да, взяла, но с определенной целью.

— С какой же?

— Чтобы пожить под ее именем, пока хоть немного не приду в себя.

— Только для этого вы и взяли сумочку?

— Да.

— Но ведь там были не только документы, но и деньги. Четыре тысячи долларов. Они тоже были вам нужны, чтобы прийти в себя?

— Нет.

— И все же вы их взяли?

— Они были в сумочке.

— Хм, «были», — передразнил ее прокурор. — Интересно, где они сейчас?

— У меня. Я вынула их из сумочки.

— И что с ними сделали?