Эрл Гарднер - Дело иллюзорной удачи

— Но, шеф, о Боже, это означает, что он знает.

— Знает что?

— Все.

— Если он передал Лорне Уоррен на хранение сорок семь тысяч долларов, — сказал Мейсон, — он, естественно, знает ее нынешнее местонахождение. Если денег он ей не передавал, но считает ее лояльным себе человеком, он, возможно, внимательно следил за изменениями в ее жизни, и это значительно осложняет проблему.

— Что делать, — спросила Делла, — если он появится здесь?

— Он уже появился, — сказал Мейсон. — Это означает, что, по его мнению, у него есть козыри в руках и он потребует своего. Этот Коллистер Деймон Гидеон становится мне очень интересным. Пригласи его сюда, Делла. Потом скажи Герти, пусть позвонит Полу Дрейку и сообщит ему об установлении за Гидеоном наблюдения, как только он выйдет из нашего офиса.

Делла Стрит сказала в трубку:

— Я сейчас выйду, Герти.

Она повесила трубку, вышла из кабинета и через секунду вернулась, введя стройного, хорошо одетого, улыбающегося человека лет пятидесяти.

— Это мистер Мейсон, — сказала она. Гидеон руки не подал.

— Здравствуйте, мистер Мейсон. Мне не известно, что вы знаете обо мне, но я догадываюсь, что знаете очень много. Могу я присесть?

— Конечно. Что заставляет вас думать, что я знаю о вас все?

— Это ясно как дважды два.

— Не разъясните ли, что означают ваши «дважды два»? — спросил Мейсон.

— Не возражаю, — сказал Гидеон, поудобнее располагаясь в кресле, быстро оглядывая кабинет, действуя как человек, которого обстоятельства вынуждают мгновенно сделать точную оценку обстановки.

— Видите ли, мистер Мейсон, — сказал Гидеон спокойно. — Я мошенник.

— Неужели?

— Это, — поправился Гидеон, — так считает правительство, и присяжные согласились с ним.

— Дальше?

— А дальше федеральная тюрьма почти без сокращения срока.

Мейсон покачал головой, что можно было расценить как жест сочувствия.

— В то время, — продолжал Гидеон, — когда я имел собственное дело и когда я столкнулся с так называемой «справедливостью», у меня работала очень симпатичная молодая женщина, Маргарет Лорна Нили.

— Она, надеюсь, не была вовлечена в ваши дела? — поинтересовался Мейсон.

Гидеон улыбнулся:

— Правительство пыталось привлечь ее к делу, но улики оказались слишком слабыми. Присяжные оправдали ее и осудили меня. Правительство посадило на скамью подсудимых нас вместе, возможно, по злобе, полагая, что, поскольку улики очень неубедительны, присяжные облегчат свою совесть тем, что осудят одного и оправдают другого.

— Кажется, что вы не очень сожалеете об этом, — заметил Мейсон.

— Я не очень сожалею об этом? — откликнулся Гидеон. — А что мне дает мое сожаление? Последние годы научили меня многому, мистер Мейсон. Я пришел к выводу, что главное — не делать ничего, что не приносило бы выгоды.

— Да?!

Среди прочего эти годы научили меня, что миром, под внешним налетом цивилизации, все-таки движут древние принципы выживания наиболее приспособленных и в этой битве безжалостные и беспощадные люди имеют предпочтительные шансы по сравнению с теми, которые руководствуются нормами морали.

— Понятно, — сказал Мейсон. — Но вы до сих пор не сказали, что же привело вас ко мне.

— Чтение газет окупает себя, — заявил Гидеон. — Особенно колонки об общественно-социальных событиях. В дневных газетах я прочел, что мистер Уоррен, известный финансист и прогрессивный бизнесмен, давал неофициальный прием и гости были заинтересованы присутствием мистера Перри Мейсона и его очаровательного секретаря Деллы Стрит.

Гидеон сделал легкий поклон в сторону Деллы.

— В сообщении газеты, которое вы, возможно, не читали, отмечается, что известный адвокат Мейсон, чрезвычайно занятой человек, редко посещает какие-либо общественные мероприятия и что гости просто осаждали его вопросами.

— Действительно, — заметил Мейсон, — я не видел этого сообщения.

— Это чрезвычайно интересная заметка. Далее, учитывая тот факт, что Маргарет Лорна Нили сейчас является миссис Уоррен, что вы редко посещаете подобные мероприятия, что присутствовали там со своим секретарем, я прихожу к выводу, что ваше посещение мистера Уоррена носило официальный характер. Кроме того, будучи в определенной степени эгоистом, я допускаю, что мое освобождение из тюрьмы имело как-то отношение к вашему появлению на том ужине.

Далее, если бы мистер Уоррен захотел проконсультироваться с вами, он бы пришел к вам в офис. Ваше присутствие в его доме в качестве гостя говорит о том, что вас пригласили оценить ситуацию, так сказать, более или менее тайно, незаметно.