Эрл Гарднер - Дело испуганной машинистки

— Зачем?

— Этого он не сказал.

— Его не спрашивали об этом?

— Видите ли, в нашем руководстве большинство — англичане, и все дела ведутся по английскому образцу, — флегматично ответил Джефферсон. — Мы стараемся задавать как можно меньше личных вопросов. Мы не назойливы, господин адвокат.

— Ну, и что было решено в конечном итоге?

— Мы договорились о том, что Бакстер выберет алмазы, а мы перешлем их в наш парижский филиал с поручением обработать, отшлифовать и затем уж доставить мистеру Бакстеру.

— Следовательно, это были уже не алмазы, а бриллианты. Какая у них была стоимость?

— Оптом или по отдельности?

— Оптом.

— Значительно меньшая, чем по отдельности.

— Насколько меньше?

— На это я не могу ответить.

— Почему?

— Потому что такого рода сведения являются строго соблюдаемой торговой тайной.

— Я ваш адвокат.

— Я знаю.

— Вы, случайно не англичанин? — иронично спросил Мейсон.

— Нет.

— Американец?

— Да.

— Вы давно работаете для английской Компании?

— Пять или шесть лет.

— Из вас получился типичный англичанин.

— Есть определенная манера поведения, которую ожидают в деловых кругах от представителей такой фирмы, как наша.

— Есть определенная манера поведения, мистер Джефферсон, которую суд присяжных ожидает от американского гражданина, — отрезал Мейсон. — Если судьи начнут подозревать, что их земляк изображает из себя британца, то существует вероятность, что вы будете жестоко сожалеть о своем заученном акценте и полном сдержанности равнодушии.

Джефферсон пренебрежительно надул губы.

— Я глубоко бы презирал судей, которые позволили бы такого рода личным предубеждениям повлиять на объективную оценку своего суда.

— Это сломало бы их сердца, — голос Мейсона был полон сарказма.

Джефферсон холодно посмотрел на него.

— Думаю, что будет лучше, если мы поймем друг друга с самого начала, господин адвокат. В своем поведении я руководствуюсь постоянными принципами и скорее дал бы себя убить, чем отступил бы от них.

— Хорошо, — бросил Мейсон. — Поступайте, как считаете нужным. Ваши похороны, не мои. Вы видели Бакстера еще раз?

— Нет, не видел. В дальнейшем сделка велась нашим парижским филиалом.

— Мистером Ирвингом?

— Нет. Наверное нет, господин адвокат. Думаю, что этим занимался кто-нибудь другой.

— Вы читали в прессе о прибытии туристического судна в порт после мнимого самоубийства Бакстера?

— Да, читал.

— Вы передали свои замечания на эту тему соответствующим органам?

— Нет. Конечно нет.

— Вам было известно, что Бакстер носил при себе приличное состояние в бриллиантах?

— Я предполагал, что сделка, начатая в Иоганнесбурге, была закончена парижским филиалом и бриллианты были доставлены Бакстеру. Конечно, у меня не было никакого способа проверить, что Бакстер сделал с этими бриллиантами.

— И вы ничего не подсказали соответствующим органам?

— Конечно нет. Наши торговые сделки строго конфиденциальны.

— Но вы разговаривали по поводу смерти Бакстера со своим сотрудником Ирвингом?

— Не сотрудником, господин адвокат. Ирвинг является представителем «Южноафриканской Компании», моим близким приятелем, но…

— Хорошо, хорошо… — сказал Мейсон.

— Да, я разговаривал с ним на эту тему.

— Он догадывался о чем-нибудь?

— Нет. Но вся эта история и обстоятельства, связанные с ней, вызвали у него определенные подозрения.

— А не пришло вам в голову, что эта история может быть частью хитро обдуманного плана контрабанды?

— Я предпочитаю не раздумывать над этим утверждением, господин адвокат. Могу только сказать, что существовали определенные подозрительные обстоятельства в связи со всей этой сделкой.

— И вы разговаривали на эту тему с Ирвингом?

— Да, как коллега с коллегой, работающим в том же учреждении. Однако, я предпочитаю не повторять слишком подробно того, что я тогда говорил. Вы должны помнить, господин адвокат, что теперь я выступаю не как частное лицо, а как представитель «Южноафриканской Компании».

— Вы можете находиться в нашей стране в качестве представителя любой фирмы, — иронично прищурился Мейсон, — но качество, в котором вы сидите в тюрьме, полностью частное.

— Конечно, — равнодушно сказал Джефферсон.

— Насколько я понимаю, полиция нашла бриллианты в вашем офисе?

Джефферсон без слов кивнул головой.

— Откуда они там взялись?

— Понятия не имею, господин адвокат. Я нахожусь в офисе приблизительно шесть часов из двадцати четырех. Насколько я знаю, администрация присылает уборщицу с запасным ключом. У портье также есть ключ. Разные люди шастают по помещению. Полиция сказала мне, что кто-то пытался забраться в офис, или даже забрался…