Эрл Гарднер - Дело игральных костей

Мейсон, посмотрев ему в глаза, просто ответил:

— Вы не ошибаетесь.

— Не надо, — посоветовал Лидс. — Со мной это не пройдет.

Мейсон посмотрел на его спокойное лицо и улыбнулся:

— Этого я и боялся, — сказал он.

Через некоторое время Лидс, наконец, принял решение:

— Ладно, давайте поговорим.

— Насколько я понимаю, — сказал Мейсон, — Хогарти убила… Эмили Миликант, и вас тогда в хижине не было. Скорее всего, объятая паникой, она бросилась бежать, а вы попытались ее догнать, но не смогли. Тогда вы постарались скрыть следы того, что произошло, и…

На лице Олдена Лидса отразилась мука, и Мейсон замолчал.

— Вы не пробовали его искать? — спросил через некоторое время адвокат.

Лидсу потребовалось время, чтобы прийти в себя. Когда он заговорил, его голос был удивительно спокоен.

— Нет, — ответил он, — не пробовал. А вы, господин адвокат, умнее, чем я думал.

— Самое неприятное в работе любого адвоката то, что иногда приходится помогать клиентам, которые не желают этого, проявляя рыцарство, они лезут прямо в петлю. В таких случаях адвокат бессилен.

— Послушайте, Мейсон, — не сдержался Лидс, — все, что вы говорите, это чушь, но чушь опасная.

— Эмили Миликант сбежала, — констатировал Мейсон. — Она прислала мне записку из гостиницы в Юме, рассчитывая таким образом ввести меня в заблуждение, обмануть.

— А разве она не там? — спросил Лидс, очень естественно или умело разыгрывая удивление.

— Нет, — ответил адвокат. — Там нет женщины с таким именем, как нет никого, кто по описанию был бы на нее похож.

Лидс молча обдумывал новость.

— Может быть, — предложил адвокат, — вы расскажете мне о Хогарти что-нибудь еще?

— А если я откажусь?

— В таком случае мне придется заполнять пробелы в моих знаниях самостоятельно, в меру своих возможностей.

— Почему вы решили, что Хогарти убила Эмили?

— На это указывает многое, — ответил Мейсон. — Прежде всего — вы не похожи на того, кто сбегает, убив человека в честном бою. И вы вряд ли смогли бы совершить преднамеренное убийство, разве только защищая того, кого любите. Если это произошло на Юконе, то свидетелей всего двое: вы и Эмили, и вам пришлось остаться там, чтобы расхлебывать это дело.

Лидс сложил перед собой ладони.

— Эмили, — произнес он, — в молодости была сильной натурой. Она любила приключения, и ее, как многих детей конца века, не волновали последствия того, что она делала: она всегда поступала так, как считала нужным, и была волевой, решительной и независимой.

— Продолжайте, — ободрил Мейсон, — продолжайте!

— Встретив Хогарти, увлеченного поисками золота, она решила попытать счастье на старательском поприще вместе с ним и со мной. Эмили хорошо выполняла свою работу: создавала в хижине уют, убирала, готовила, делала многое другое, помогая нам искать золото. Однако Хогарти решил получить от нее кое-что еще. Однажды, когда я уехал в ближайший поселок за продуктами, он распустил руки, и, вернувшись, я не нашел ее. Она оставила записку.

— Где эта записка? — спросил Мейсон.

— Я ее сжег.

— Она убила его?

— Вероятно, — ответил Лидс. — Некоторое время они боролись, затем, чувствуя, что силы покидают ее, Эмили выстрелила, и Хогарти упал, потом вскочил и бросился бежать. Она не знала, куда угодила пуля. Сезон заканчивался, и смеркалось рано. Видимо, Эмили стало страшно от вида крови на полу хижины и на снегу, и она, покидав кое-какие вещи в сани, ушла. В лагере тогда оставалось только две собаки, на остальных я уехал за провизией.

— Когда вы вернулись?

— Через три дня.

— И вы пытались найти ее?

Лидс кивнул. Видимо, ему не хотелось это обсуждать.

— Вы пытались разыскать Хогарти?

— Хогарти умер, — ответил Лидс. — Он был ранен в живот и до последней минуты за ним ухаживал один старатель по имени Карл Фрихом. Обо всем этом я узнал гораздо позже. Прочитав записку Эмили, я был потрясен. Мне стало очень одиноко. Работая там, мы добыли много золота. Это было еще до того, как появилась Эмили. Мы ей об этом не говорили, потому что Хогарти ни с кем не хотел делиться. Золото было спрятано в земле под очагом. Я его выкопал, прихватил с собой провизию, которой теперь у меня было предостаточно, и отправился в «Белого коня», но не нашел там никаких следов Эмили. Затем у меня появилась идея сбить со следа полицию, путешествуя под именем Билла Хогарти. Тогда бы Эмили никто не смог заподозрить в убийстве Хогарти, поскольку должны были появиться записи, что он выехал из страны. Если полиция станет утверждать, что она убила Лидса, то перед ними появится Лидс, живой и невредимый. Это было лучшее из того, что я мог придумать.