Эрл Гарднер - Дело беззаботного котенка

— Не знаю, мистер Мейсон. Ведь Шор всегда честно обходился со мной. Понимаете, у меня и в мыслях не было говорить миссис Шор, что он у меня дома. Я бы просто сказал ей, что видел его. Я старался поступать честно с ними обоими.

— Продолжайте, Ланк. Пусть окружной прокурор узнает правду. Теперь уже вы обязаны говорить. Скажите, что рассказывал вам Шор о себе, где он был все это время?

— Он не… Мы особо-то и не разговаривали.

— По крайней мере уж, пока он курил сигару, вы с ним поговорили? Так расскажите мистеру Бюргеру, что он вам говорил.

Ланк задумался, потом выпалил:

— Ну, он удрал с той женщиной.

— Куда и почему?

— Все было так. как я вам говорил, мистер Мейсон. Когда Фрэнклин Шор был во Флориде, там его часто путали с кем-то другим. Шор отыскал того человека. Они были похожи, как близнецы. Тогда шутки ради они сфотографировались, и Шор стал дразнить жену, говоря, что расскажет этому парню про всех своих знакомых, будет посылать его вместо себя на вечеринки играть в бридж, который он терпеть не мог.

А потом Шор влюбился в эту молодую женщину и придумал, что он мог бы исчезнуть, взять с собой свою даму, уехать с ней во Флориду и там натренировать того парня как своего двойника, рассказать ему все о своих делах и людях, которых он знал. А потом, месяцев через шесть, когда этот парень все бы как следует заучил, он объявился бы и сказал, что он и есть Шор. Он сказал бы, что у него была временная потеря памяти и, хотя теперь память вернулась, все-таки кое-чего он не помнит.

Шор так и сделал. Все шло прекрасно. Где-то через полгода двойник был готов. И тогда Шор послал из Майами открытку племяннице. Он рассчитал, что полиция явится туда и обнаружит двойника, явно еще не совсем в себе, но заявляющего, что он Шор. Потом память будет к нему понемногу возвращаться. Конечно, он будет еще нездоров и не сможет заниматься делами, но он станет получать денежки от разных вложений и сможет посылать часть ему, настоящему Шору. И у Фрэнклина Шора все будет о'кей. Но в тот самый день, когда Фрэнклин Шор послал открытку, этот парень погиб в автокатастрофе. Ну вот Шор и остался с носом, а обратного пути уже не было.

— А что насчет Лича? — спросил Мейсон.

— Лич заинтересовал хозяина своим рудником. Хозяин дал ему сколько-то наличными, чтобы тот вложил деньги в дело, но сказал, что не от своего имени, а от имени того парня из Флориды. А Лич решил, что флоридский тип — просто молокосос, и отделался от него, когда рудник стал давать прибыль. На самом же деле деньги ему дал сам Шор. Потом Шору понадобились деньги. Он поехал к Личу. Тому пришлось бы вернуть деньги, но он тогда уже сам сидел на мели. Ну, Шор и возвратился ни с чем. Дамочка года два назад бросила его. Вот так мне все и рассказал хозяин, когда мы сидели у меня дома.

— Невероятно! — воскликнул Гамильтон Бюргер. — Ничего подобного не слышал за всю свою жизнь.

Ланк совершенно ровным голосом, не интересуясь, поверил ему прокурор или нет, добавил:

— меня эта история нисколько не удивляет. Может, если бы вы услышали ее от самого хозяина, вы бы скорее поверили. Но он именно так мне все и рассказал.

Мейсон повернулся к прокурору:

— Допустим, все это правда, Бюргер, вплоть до момента, когда произошла автокатастрофа. Далее предположим, что в ней на самом деле погиб Фрэнклин Шор. Его двойник продолжал готовиться к роли Шора. У него записаны все подробности жизни Шора, которые тот ему рассказал. Он их заучил наизусть. Ведь если ему удастся всех убедить, что он действительно Шор, его ждет богатство.

— Но почему же он не объявился раньше? — спросил Бюргер.

— Существует лишь одно вероятное объяснение: миссис Шор знала о существовании двойника. Вспомните, ведь Шор затеял все это в шутку, и жене обо всем было известно. А вот если бы миссис Шор умерла, то двойник мог бы спокойно появиться в качестве ее пропавшего супруга и претендовать на все состояние. Прокурор присвистнул:

— Черт побери! Это бы все объяснило, и яд тоже. Однако Ланк не согласился:

— Ко мне-то приходил не двойник, а сам хозяин.

— Откуда вы знаете? — спросил Мейсон.

— Потому что говорил мне такое, что знал только один хозяин.

Мейсон улыбнулся, Ланк же продолжал хмуриться и вдруг сказал:

— Ну кто бы он ни был, он нищий. Зачем бы тогда он стащил те несколько сотен, которые я прятал в кармане костюма, а потом оставил целое состояние в жестянке с мукой?

Бюргер смотрел на Мейсона, ожидая разъяснений. Но тот, улыбаясь, заметил: — Без комментариев.