Эрл Гарднер - Дело бывшей натурщицы

— Минуту, — прервал ее Мейсон, — постарайтесь не понять меня превратно. Я перехожу к конкретным вопросам. Связывает ли нечто большее, чем дружба, вас и Лэттимера Рэнкина?

Она непроизвольно рассмеялась:

— О Боже, нет! Искусство для Лэттимера Рэнкина — это все: его мысли, мечты и даже пища. Я для него только художница. И он, как друг, помог мне с заказами на несколько портретов. Мысль о какой-то любовной связи в голове Лэттимера Рэнкина — это что-то невероятное. Нет, мистер Мейсон, определенно нет.

— Хорошо, — продолжал Мейсон, — тогда еще вопрос: а с Отто Олни?

Ее глаза немного сузились.

— А в нем я не уверена.

— Но каким-то образом ухаживать за вами он пытался?

— Пока не могу сказать ничего конкретного. Но уверена, что он не оставляет без внимания девушек с хорошей фигурой. А у меня хорошая фигура.

— Вам приходилось оставаться с ним наедине?

— Нет.

— И никаких разговоров на эту тему?

— Нет, только… ну, я думаю, если бы мы остались одни, он не тратил бы времени зря.

— А почему вы так думаете?

— Мне это подсказывает мой опыт.

— Но вы же не оставались с ним наедине?

— Нет.

— И он не пытался ухаживать за вами?

— Нет.

— Давайте постараемся правильно понять друг друга, — сказал Мейсон. — Это как раз то место, где непонимание недопустимо. Я не знаком с этим Дюрантом, но если он ввяжется в драку, то непременно привлечет детективов. Они переворошат все ваше прошлое, так же как и настоящее.

— Правильно ли я понимаю, мистер Мейсон, — начала она, глядя в глаза адвокату, — что против меня может быть использовано только то, что имеет отношение к Рэнкину или Олни?

— Или к эксперту Джорджу Лэтэну Хауэлу, — уточнил Мейсон, заглянув в свои записи.

— Ну что ж, мистер Хауэл — очень милый человек.

— Тогда давайте с этим разберемся. Очень милый человек… Вы знаете его, он знает вас?

— Да.

— Роман?

— Я могла бы солгать.

— Здесь или в суде?

— И здесь и там.

— Я не стал бы, — посоветовал Мейсон.

После минутного колебания она подняла ресницы и честно посмотрела в глаза адвокату.

— Да, — едва слышно произнесла она.

— Что — да?

— Да, роман.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Я постараюсь защитить вас, насколько это окажется возможным. Мне нужно сейчас же позвонить. — Мейсон кивнул Делле Стрит: — Соедини меня с Лэттимером Рэнкином.

Минутой позже, когда Делла подала знак, Мейсон снял трубку и сказал:

— Рэнкин, это Мейсон. Когда мы с вами говорили об эксперте, вы называли имя Джорджа Лэтэна Хауэл а. Мне пришло в голову, что лучше пригласить кого-то еще.

— В чем дело? — спросил Рэнкин. — Чем Хауэл нехорош? Он лучший из всех, кого я…

— Никто не ставит под сомнение его профессиональные качества, — прервал его Мейсон. — Я не могу назвать истинную причину. Но мне, как вашему адвокату, просто необходимо дать этот совет. Какого-нибудь другого хорошего эксперта вы знаете?

— Еще есть Корлис Кеннер, — сказал Рэнкин, немного подумав.

— Кто он?

— Она. Чертовски хороший эксперт. Немного молода, но прекрасно разбирается, и я очень ценю ее мнение.

— Отлично, — сказал Мейсон. — Что-то вроде синего чулка или…

— Да что вы, нет, — прервал его Рэнкин. — Она потрясающе привлекательна. Шикарно разодета, ухожена, фигура, походка…

— Сколько лет?

— О Боже, понятия не имею. Где-нибудь за тридцать.

— Далеко за тридцать?

— Нет, ну где-то тридцать два — тридцать три.

— Что, если пригласить ее? — спросил Мейсон.

— Прекрасно. Конечно, я думаю, последнее слово будет за Олни. Возможно, он захочет пригласить своего эксперта, но… Я думаю, он скорее пригласит ее, чем кого-либо другого.

— Отлично. И еще одну минуту. — Мейсон прикрыл телефонную трубку рукой и улыбнулся Максин Линдсей: — Насколько я понимаю, нет причин, по которым перекрестный допрос эксперта Корлис Кеннер мог бы вас чем-нибудь смутить?

В ответ она улыбнулась глазами:

— Причин для смущения действительно нет.

— Хорошо, — сказал Мейсон в трубку, — забудем о Хауэле и предложим Корлис Кеннер. Я получу аффидевит от Максин Линд сей, и, хотя ей не очень хочется быть замешанной во всем этом, она согласилась.

— Максин умница. И хотя то, что она делает, не вполне можно назвать искусством, я помогу ей найти клиентов. У меня есть на примете заказ на два детских портрета.

— Я передам ей, — сказал Мейсон, вешая трубку.

— А можно узнать, почему аффидевит? — спросила Максин Линдсей.

— А это для того, — начал Мейсон, глядя ей прямо в глаза, — чтобы быть уверенным, что в суде вы не уведете нас в другую сторону. Вы сообщаете мне какие-то факты. Основываясь на них, я даю рекомендации клиенту. И мне необходима уверенность, что, придя в суд и заняв место для свидетелей, вы скажете то же самое, что я сейчас слышал. Если вы этого не сделаете, у моего клиента будут серьезные неприятности.