Эрл Гарднер - Дураки умирают по пятницам

Ну, вы сами понимаете. Ни один человек мне не поверит, что это было действительно так.

— Я вам верю, — сказал я.

— Но полиция…

— Она наверняка не поверит!

— Я так глубоко завязла в этом деле и даже не знаю, станет ли меня защищать Карл Китли… Я не очень-то надеюсь, ибо ему придется тогда совать свою шею в петлю. А мне бы не хотелось втягивать его в это дело.

— Никто в наш рассказ не поверит. Решат, что Дафну вы отравили преднамеренно.

Она закрыла глаза и ничего не ответила.

— Я устроил вам одну ловушку, Шарлотта. Но вы, кажется, не попали в нее?

— Какую ловушку?

Я показал на телефон.

— Я считал, что, как только я уйду, вы сразу позвоните тому человеку, от которого получили деньги. Вы звонили во время моего отсутствия?

— Да, но мне это мало помогло.

— Почему?

— Я сказала Карлу, где я нахожусь, и он пообещал забрать меня отсюда. Но, судя по всему, он так и не приедет.

Поэтому я все и рассказала вам, Дональд. Вы должны мне помочь. Прошу вас, сделайте что-нибудь для меня.

— Я и так для вас постоянно что-то делаю.

— Что-то я этого не замечаю…

В этот момент послышался хруст гравия на дорожке, и в дверь постучали.

— Это, может, уже полиция? — в волнении спросила она.

— Если это полиция, то вы должны пообещать мне одно.

— Что именно?

— Не говорить ни слова. И вести себя совершенно спокойно. Я, правда, не думаю, что это полиция… Во всяком случае, можете рассчитывать на то, что я вытащу вас из этой петли. Но если это все-таки полиция, отказывайтесь давать какие-либо показания.

Я подошел к двери и открыл ее. На пороге стоял Карл Китли.

— Хотя вы немного и запоздали, — сказал я, — но все равно входите.

Мгновение он медлил, а потом пожал плечами и вошел. Бросив шляпу на стол, он дружелюбно сказал:

— Привет, Шарлотта!

— Привет, дорогой…

Я заявил:

— Это действительно была благоприятная возможность для убийства. Я с самого начала спрашивал себя: неужели вы не воспользуетесь ею, Китли? После того как я прослушал магнитофонную запись, мне стало ясно, что такая умная голова, как ваша…

— Ну, ну, ну! Присядьте, Лэм! И давайте глянем на вещи трезво. Вы умный парень, но вы слишком много говорите. Поскольку ваш друг Селлерс уже закончил это дело, чего же к нему возвращаться?

— Вы долго искали улики против Дафны, — сказал я. — Вы уже почти отчаялись, когда вам вдруг представился такой шанс. Можно сказать, единственный в своем роде. Вы не только знали, что Дафна сама примет яд, но и могли доказать это, так как у вас была эта пленка.

А уговорить Шарлотту, чтобы она дала Дафне дополнительную дозу, не так уж трудно для вас — тем более что вы наплели ей сказку о противоядии. А так как Шарлотта все время была начеку, то она действительно могла спасти жизнь Баллвину.

— Очень любопытно, — заметил Китли.

— Более чем, — ответил я, — так как Шарлотта рассказала мне, что…

Шарлотта сразу крикнула:

— Нет, Дональд, не надо больше!

Я откинулся на спинку кресла и замолчал.

Китли недоверчиво посмотрел на нас.

— Мне не ясно одно, — продолжал я, — зачем вы дали Шарлотте деньги и поручили обратиться в нашу контору.

— Ну, это совершенно ясно, — ответила Шарлотта. — Карл действительно хотел защитить Джеральда Баллвина. И вы не должны забывать, что он послал меня к вам еще до того, как слышал разговор между доктором Кваем и Дафной.

Китли, прищурившись, посмотрел на меня:

— Вы уже говорили об этом с Бертой?

— Нет.

— А с инспектором Селлерсом?

— Тоже нет. Пока все осталось, как говорится, в одной семье.

Китли ухмыльнулся.

— Если это так, то вопрос решается очень просто, — сказал Китли.

— Очень рад, Китли, что вы сами пришли к этой мысли.

— Какой? — спросила Шарлотта.

— Не смотрите на меня так, Шарлотта, — сказал я с улыбкой, — я Купидон.

— Послушайте, мистер Лэм, — бросил Китли. — Так как я привел неоспоримые доказательства, что Дафна Баллвин приняла яд по доброй воле, а дальнейшие события не поддаются расследованию, то и никакой суд не признает никого виновным. Даже если бы можно было доказать, о какой дозе здесь идет речь. Шарлотта могла дать ей совершенно безобидную дозу, а Дафна умерла от той дозы, которую она приняла добровольно и по ошибке.

— Это смелое предположение, но не более, — возразил я. — При желании прокурор может разбить его вдребезги.

— А у вас крепкая хватка, Лэм. Ведь в конечном счете Дафна была убийцей. По закону она и так заслуживает смерти.