Эрл Гарднер - Вершина кучи

Вошел Билл и потребовал, чтобы я немедленно сел: очевидно, он получил какой-то сигнал от Чаннинга.

Я попытался было не подчиниться приказу и проскочить в дверь, пока она не закрылась, но Билл резко ухватил меня за полу пальто, развернул липом к себе и сомкнул свои железные пальцы на моем запястье.

— Садитесь в кресло, Лэм! — прорычал он.

Я ударил его в живот со всей силой, на какую был способен. Это застало его врасплох, что дало мне возможность на секунду освободиться от его мертвой хватки, броситься к медленно закрывающейся двери. Билл рванулся было за мной, но я успел проскочить в холл, буквально ощущая у себя на затылке его горячее дыхание. Впереди открылась еще одна дверь, и я рванулся к ней в тот самый момент, когда Чаннинг собирался войти. Я успел ударить его, несмотря на то, что Билл закричал, пытаясь его предупредить. От неожиданности и от силы моего удара Чаннинг упал навзничь, я рванулся было за ним, но сзади меня уже схватили за воротник пальто цепкие догнавшие-таки меня пальцы Билла.

Что-то со страшной силой ударило меня по голове, черный туман, поднявшийся откуда-то изнутри, заколебался перед глазами, колени медленно подогнулись и, хотя я пытался схватиться за ближайшую ко мне дверную ручку и удержаться, мне это сделать не удалось.

Падая, я слегка повернулся и боковым зрением успел увидеть Билла, заносящего руку для нового удара. Выражение его лица было абсолютно бесстрастным, даже, я бы сказал, слегка скучающим. Затем я упал лицом на пол, и наступила полная темнота.

Когда я пришел в себя, то не мог понять, сколько же прошло времени. Я лежал на кровати в маленькой комнатке с дешевой металлической тумбочкой, креслом, комодом и раковиной. Это были дешевые меблирашки, где вся обстановка, похоже, была куплена на распродаже подержанных вещей. Она разительно отличалась от кричащей синтетической элегантности игорного дома, и все же какой-то внутренний голос подсказывал мне, что я еще нахожусь в казино.

Рядом в кресле сидел Билл и читал детективный роман. Кресло стояло рядом с единственной в комнате лампой под зеленым абажуром.

Я слегка повернул голову, и все сразу поплыло у меня перед глазами, будто я очутился в каюте лодки, вышедшей в открытое море. Тошнота подступила к горлу. Билл перевернул страницу и посмотрел в мою сторону. Увидев, что я лежу с открытыми глазами, заложил своим толстым пальцем страницу, положил книжку на колени и с усмешкой поинтересовался:

— Как поживаешь, приятель?

— Отвратительно.

— Ничего, скоро тебе станет легче.

Он встал, взял с комода бутылку, вытащил пробку и сунул ее мне под нос. Это была какая-то нюхательная соль типа нашатыря. Я несколько раз вдохнул неприятный запах, и мне в самом деле полегчало.

— Ну, а теперь лежи тихо, ты не так уж тяжело травмирован, — почти с симпатией сказал Билл. — Скоро поправишься.

Постепенно стук в висках начал стихать, комната встала на место, и осталась лишь тупая боль в голове да сильно ломило за правым ухом.

— В чем все-таки дело, как ты собираешься со мной поступить? — спросил я.

Билл прочел еще несколько, видимо, очень заинтересовавших его абзацев, прежде чем ответить:

— Собираюсь держать тебя здесь.

— Если я встану и уйду, тебе предъявят серьезные обвинения, Билл.

— Каким это образом?

— Вы меня похитили.

— Побереги себя, приятель, и не фантазируй.

Я заставил себя сначала сесть на кровати. Билл наблюдал за мной с интересом. Потом медленно, но я встал. Билл отложил детектив.

— Послушай, Лэм, ты неплохой парень, но сам влез в эти неприятности. И ты достаточно умен, чтобы понять это.

— Что Чаннинг собирается делать?

— Думаю, он еще не решил окончательно.

— Ему придется меня отпустить через какое-то время.

Билл перестал улыбаться.

— На твоем месте, парень, я бы не был в этом так уверен. Ты ведь не знаешь многого из того, что известно мне.

— Что тебе такое известно, Билл, чего не знаю я?

— Сказано тебе, что не могу говорить об этом. И ты тоже заткнись. Я хочу еще почитать и не желаю с тобой ни разговаривать, ни слушать тебя.

— Ты работаешь на Чаннинга?

— Да, это так.

— И тебе нравится твоя работа?

— Пока все идет нормально.

— Верность — прекрасное качество. Но главное правило — это думать прежде всего о себе. Как известно, это первый закон природы, — пытался я открыть ему глаза.

Он засмеялся в ответ тяжелым беспощадным смехом.

— Посмотрите, кто это говорит! Да тебе самому следует подумать о себе! И следовало сделать еще до того, как собрался проникнуть в этот притон.