Найо Марш: Чернее некуда

— От одной из ее девяти жизней только пшик остался, — сказал молодой человек. И вся троица, снова загоготав, удалилась в гараж.

— О, дьявольщина, — произнес мистер Уипплстоун, когда-то давным-давно считавший стародевичьи восклицания забавными.

С некоторым затруднением он переложил зонт в левую руку, вставил монокль и осмотрел беднягу. Она уже мурлыкала громче и лишь еле слышно мяукнула, когда он коснулся ее плеча. Ну, и что с ней теперь делать?

Да, собственно, ничего особенного. Серьезных увечий она не получила, живет, видимо, где-то по соседству, а у животных ее вида, как известно, чрезвычайно развит домашний инстинкт. Кошка между тем сунула голову сначала под пиджак мистера Уипплстоуна, а там и под жилет. Она скребла его лапами по груди. Освободиться от нее оказалось непросто.

Он опустил ее на тротуар.

— Ступай домой, — сказал он.

Кошка смотрела на него и словно бы мяукала — разевала рот, показывая розовый язычок, — но ни звука не издавала.

— Нет, — сказал он. — Домой иди.

Она слегка шевельнулась, как будто намереваясь снова вспрыгнуть ему на грудь.

Мистер Уипплстоун повернулся к ней спиной и быстро зашагал по Каприкорн-Мьюс. Почти побежал.

Улочка это тихая, мощеная, очень пустынная. На ней стоят три гаража, упаковочное агентство, дюжины две маленьких викторианских домиков, крохотное бистро и четыре магазинчика. Приближаясь к одному из них, цветочному, он увидел в боковой витринке отражение Каприкорн-Мьюс и себя самого, шагающего себе же навстречу. А за собой он увидел трусящую с решительным выражением кошку. Кошка мяукала.

Мистер Уипплстоун впал в полную растерянность и уже начал подумывать, не позвонить ли ему в Королевское общество защиты животных, когда прямо за его спиной из гаража вылетел грузовик. Грузовик пронесся мимо него, а когда он умчался, обнаружилось, что кошка исчезла: испугалась шума, решил мистер Уипплстоун.

Сразу за цветочным магазином от другой стороны улочки уходит влево Каприкорн-Плэйс. Глубоко обеспокоенный мистер Уипплстоун свернул туда.

Приятная улица: узкая, чинная, солнечная и с хорошим видом, если взглянуть налево — верхушки деревьев и купол баронсгейтской Базилики. Чугунные ограды палисадничков, а за ними маленькие, ухоженные георгианские и викторианские дома. Весенние цветы в ящиках под окнами. И откуда-то доносится запах только что сваренного кофе.

Женщины, приверженные частоте, отдраивают ступеньки и дверные ручки. Хозяйки с корзинками для покупок отправляются по магазинам. Вот из дома вышел одного с мистером Уипплстоуном возраста багроволицый человек, от которого за версту несет армией. Проехала коляска с важным младенцем, сопровождаемая эскортом из шестилетнего пешехода, женщины, исполняющей роль движущей силы, и большой собаки — все они с целеустремленным видом направлялись к Парку. Привычным маршрутом двигался почтальон.

Есть еще в Лондоне тихие, похожие на каприкорновские, улочки, хотя существование их довольно шатко. Населяют их люди среднего класса, отчего, как мистеру Уипплстоуну было известно, к ним принято относиться с некоторым пренебрежением. Впрочем, мистер Уипплстоун и сам принадлежал к этому классу и потому подобных воззрений не разделял. Разумеется, тут редко что-либо происходит, но с другой стороны это место никак не назовешь утомительно эксцентричным, чрезмерно живописным или слишком нарядным: место, скорее, приятное, обладающее качеством, которое мистер Уипплстоун мог определить лишь как «игристость», по аналогии с вином. Он приближался к пабу с вывеской «Лик Светила», добропорядочному, лишенному претензий заведению, стоявшему на выходе из Каприкорн-Плэйс к площади, Каприкорн-Сквер: простая железная оградка, платаны, травка, одна-две скамейки, во всем чистота и порядок. От паба он повернул направо, направляясь к Каприкорн-Уок.

Навстречу ему державным шагом двигался дородный, черный, как смоль, джентльмен в превосходном костюме, ведущий на поводке белую афганскую борзую в алом ошейнике.

— Мой дорогой посол! — воскликнул мистер Уипплстоун. — Какая приятная встреча!

— Мистер Уипплстоун! — гулко отозвался посол Нгомбваны. — Очень рад вас видеть. Вы что же, живете в этих краях?

— Нет-нет, просто утренняя прогулка. Я… я, Ваше превосходительство, теперь человек свободный.

— Да, конечно. Я слышал. Вас там будет очень не хватать.

— Сомневаюсь. А ваше посольство, — совсем о нем забыл, — оно где-то здесь, рядом, не так ли?