Марвин Кей - Шерлок Холмс. Новые заметки доктора Ватсона

— Я нанял извозчика, который ожидает на улице, чтобы отвезти нас туда, и зашел, только чтобы прихватить Ватсона, потому что мне было по пути. Ваше присутствие — это неожиданная удача, ведь по дороге вы сможете рассказать о некоторых недостающих деталях.

Мы надели пальто и шарфы и, выйдя на улицу, побрели к экипажу сквозь густой снег. Удобно устроившись, инспектор потер свое помятое то ли от усталости, то ли из-за свалившихся на него проблем лицо и начал рассказывать.

— Мужчина был заколот кочергой. Домовладелица считает, что он был каким-то писателем; мне же он показался больше похожим на химика или сумасшедшего… или на колдуна. Исходя из состояния его квартиры, ограбление можно исключить — там нет почти ничего ценного, что можно было бы украсть, и, судя по всему, никогда не было. Даже клочка какой-нибудь одежды. Несколько старых книг и листы бумаги, похоже, были всем его имуществом, это и… Ну, вам нужно взглянуть на это, я не могу разобраться. Домовладелица обнаружила его, когда вошла прибраться. Ее удивление было невообразимым, ведь она клянется, что он вышел из дома несколькими часами ранее, как раз когда она шла домой, и так и не возвращался. Тело, должно быть, пролежало там уже некоторое время — камин был совершенно холодным.

— Если он был так беден, как вы говорите, возможно, ему нечем было развести огонь, — предположил я.

Инспектор пожал плечами.

— В камине было полно золы. Похоже, он что-то сжигал. Во всяком случае, мы пребываем в затруднении. Единственная наша зацепка — это инициалы В. Е. Д., высеченные на камине.

— У него были какие-нибудь документы, удостоверяющие личность? — немного язвительно спросил Холмс, ведь в подобных случаях имя жертвы обычно называют в первую очередь.

Инспектор Барни почесал затылок.

— В том-то и дело. В его бумагах значилось несколько имен, но ни одно из них он не называл хозяйке квартиры и ни одно из них не соответствует инициалам В. Е. Л.

— Вы говорите, там есть книги. Какие-нибудь из них подписаны?

Озадаченное выражение лица инспектора свидетельствовало о том, что он не удосужился это проверить.

Холмс больше не задавал вопросов и весь оставшийся путь смотрел на снежные заносы, задумчиво сдвинув брови.

Экипаж остановился возле большого дома с ветхой обшивкой, очень запущенного, в убогом районе, и лишь благодаря тому, что все вокруг было занесено снегом, впечатление от этого немного сглаживалось. Холмс быстро вышел из экипажа, но ему сразу же преградил путь узнавший его репортер, который попытался выудить у него информацию, выкрикнув:

— Значит, это убийство, раз вы здесь, мистер Холмс?

Холмс ничего не подтвердил и не опроверг, он прошмыгнул мимо настойчивого молодого человека, бросив:

— Мой милый, вам просто нужно подождать — и ответ будет.

Внутри царил полумрак, пропитанный запахом сигарет и испортившейся еды, повсюду были следы отчаяния и безысходности. Стены в коридоре были оклеены желто-коричневыми обоями. Узкая лестница, заскрипевшая под весом констебля, которого Барни оставил за старшего, вела к квартирам на второй и третий этажи.

Краткий расспрос испуганной хозяйки — тучной невысокой женщины с маленькими глазками — не дал никакой информации, которую бы перед этим не сообщил инспектор.

— Мужчина выходит, затем оказывается мертвым там, где его не было! Кто в это поверит? И это в моем собственном доме! А за жилье не уплачено!

Холмс бегло осмотрел лестницу, пробормотал что-то о ботинках полицейского, успевших затоптать возможные улики, а затем потребовал, чтобы ему показали комнату, которую снимал убитый. Я извинился перед хозяйкой и вместе с Барни последовал за ним.

Комната на третьем этаже оказалась поистине холодной могилой для бедного малого, встретившего здесь свой конец. В ней не было никаких украшений и мебели, кроме испачканного матраса, стула и расшатанного стола, заваленного огромной кипой бумаг, банками, кусками дерева, высушенными корешками, перьями, камнями и книгами. Другие книги в кожаных и деревянных переплетах были как попало свалены в кучу на полу; все было разбросано будто бы в бешеной ярости или в результате борьбы. Ощущался легкий запах скипидара и каких-то других веществ, которые я не мог идентифицировать. Газ не был проведен к этому зданию; фонарь, в котором было немного керосина и какое-то подобие фитиля, был опрокинут на затоптанный ковер — удивительно, что эта могила не стала погребальным костром.