Григорий Башкиров - Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать

Принимая во внимание тяжесть и дерзость совершенного «Толстым», его особую опасность, хорошую вооруженность и, главное, близость расположения дома Инны от отделения, Михалыч решил лично возглавить операцию. Задержать подозреваемого в тяжких грехах Мамонтова планировалось до итогового совещания в РУВД, которое должно было начаться через два часа. В случае успеха можно было устало выйти на трибуну и торжественно доложить о выполненном с утра долге и личном участии в поимке опасного преступника, что, конечно же, заменит ожидаемые многолитровые «вливания» уровнем детской слега чесночной клизмы.

Облачившись в средства индивидуальной защиты и вооружившись автоматом Калашникова, Михалыч возглавил группу задержания, организовав временный штаб операции в реквизированном на время в жилищной конторе УАЗе. Провел расстановку личного состава по утвержденному им же плану. Мне и Бритвину досталось место за углом дома. Нашей задачей было не допустить посторонних лиц на место боя, если «Толстый» вздумает вступить в перестрелку с милицией. Поэтому в получении оружия шеф нам отказал. Приближалось время «Х», а Мамонтов не появлялся.

Время от времени выглядывая из-за угла дома, я и Петька отмечали, что Соков нервничает. Оно и понятно. Время шло, на совещании ждали, поскольку именно его доклад по теме «Как докатились до жизни такой», был сегодня гвоздем всей программы и заранее злорадно массировался всеми более или менее благополучными руководителями различных уровней. Кроме того, он должен был породить массу вопросов к докладчику у руководства Главка, проводившего совещание. Поэтому Михалыч регулярно выходил из машины и пристально смотрел по сторонам. Потом вновь карабкался по скользким подножкам в кузов и закрывал дверь.

Вдруг, около УАЗа промелькнула какая-то тень. Дверца мигом открылась, и визитер оказался внутри. Несмотря на быстроту манипуляции, мною сразу был вычислен секретный агент – Витька. Ровно через две минуты он так же шустро выскользнул наружу и скрылся в ближайшем подъезде. Еще через минуту аккуратно приоткрылась автомобильная дверца, и появился Соков. Он был уже без автомата и бронежилета. Быстрой перебежкой он ринулся к парадному, где проживала Инна, и уселся у дома на лавочку, скрытый от нас с Петром густыми ветками кустарника. Переведя взгляд на «штабную» машину я увидел, как наполовину высунувшийся оттуда милиционер делает вслед Михалычу какие-то отчаянные жесты. Потом, досадливо плюнув на снег, убрался внутрь УАЗа.

Ситуация диктовала, что с минуты на минуту должен появиться тот, ради поимки которого был задействован почти весь личный состав отделения. И вот, наконец, вдали замаячила крупная фигура Мамонтова. К дому вела единственная утоптанная тропа. С кустов, растущих вдоль нее, посыпался снег. Это замаскировавшиеся там бойцы в наброшенных на плечи белых простынях, выданных специально для операции старшиной отделения, приняли положение полной боевой готовности. «Толстый», не подозревая ничего плохого и громко насвистывая какую-то модную мелодию, неотвратимо приближался к месту засады. Вдруг, не дойдя до сидящего на лавочке Михалыча каких-то десять метров, развернулся и, смешно переваливая мясистыми ягодицами и скользя подошвами по утоптанному снегу, бросился бежать вдоль дома, как раз на нас с Бритвиным. Решительно выйдя наперерез драпающему Аркаше, мы в две глотки одновременно потребовали остановиться, в противном случае пригрозили немедленно применить оружие. Петя для острастки сунул руку под куртку. Вконец растерявшийся Мамонтов оглянулся. Сзади на него накатывался «ком» взбешенных милиционеров, возглавляемых Соковым. Догадавшись, что сейчас будет очень больно, «Толстый» повалился на колени и воздел руки. Тут же он был накрыт подбежавшим людом.

В процесс задержания я решил не вмешиваться и, отойдя в сторонку, закурил. Бритвин толкнул меня в бок и мотнул головой в сторону «кучи – малы», которая уже начала рассасываться. Возбужденные бойцы, тут же достав сигареты, дружно и расслаблено задымили. Обычная ситуация после удачно проведенного захвата. Постепенно суета пропала, и наступило относительное спокойствие. Оно нарушалось снующим между сотрудниками и отдающим распоряжения полным мужчиной в драповом зимнем пальто с черным каракулевым воротником и… зеленой армейской каске с алой звездой на лбу. Первым заржал Петруха. Потом его поддержали еще несколько человек. Попытался захихикать и вмятый в розовый снег Мамонтов но, получив пинок под зад, с очень серьезным видом замолчал. Михалыч застыл. Потом проанализировал ситуацию и, наконец, поняв, над кем потешается его личный состав, сорвал с головы ненавистную каску, так глупо «засветившую» его перед примитивным гопником, и приказал всем следовать в отделение. Собрав у себя участников операции, под угрозой неприятностей предупредил о неразглашении деталей и убыл на доклад.