Колин Уотсон - Здесь был Хопджой

— От души надеюсь, что вы не обиделись.

— Что вы, ничуть, сэр. Правда, интересно, за кого вы меня приняли — за Маклина? [2]

— Теперь принято выполнять предписанные формальности, — пожал плечами Пербрайт. — Режим недоверия. Считается, что он позволяет всем чувствовать себя в безопасности.

В комнате наверху раздались тяжелые шаги, и ониксовый плафон закачался на своей цепочке. Пербрайт подался вперед и сказал сержанту Лаву:

— Сид, я думаю этим ребятам стоит поработать на свежем воздухе. Скажи им, пусть возьмут по лопате и займутся садом. Те места, где нужно копать, найти будет нетрудно, если они есть, конечно.

Лав направился к двери.

— Да, и совсем не обязательно держать здесь обоих полицейских в форме. Питерc может возвращаться в участок. — Пербрайт опять повернулся к Уорлоку. — Вам ведь ни к чему, чтобы эта компания все вокруг затоптала. Ну, теперь вернемся к моему рассказу.

В этом доме проживают — или проживали — два человека. Оба — мужчины, каждому лет под сорок. Не родственники. Имя фактического владельца дома — Гордон Периам. У него табачный магазинчик в городе. Дом он унаследовал от матери. Она была вдовой и жила здесь вместе с сыном до самой своей смерти год назад, вернее, чуть больше года.

Второго жильца зовут Брайан Хопджой. Считается, что он коммивояжер, и работает здесь, во Флаксборо, на какие-то фармацевтические фирмы или что-то в этом духе. Есть у нас что-нибудь подобное?

— Есть, наверное, — пожал плечами Уорлок.

— Впрочем, это значения не имеет; насколько я мог понять, разъездная работа для него — только прикрытие. Так или иначе, Хопджой появился в доме за несколько месяцев до смерти старушки матери, и она взяла его на постой.

Уорлок пробежался взглядом по солидной, тщательно ухоженной мебели.

— Платным гостем, скорее, — поправил он.

— Пожалуй. По всей видимости, отношения действительно были вполне дружескими, поскольку Хопджой после смерти старой леди остался жить в своей комнате. Я не знаю, кто им готовил и кто убирался в доме; не похоже, чтобы у них была постоянная прислуга, хотя соседка сказала, что время от времени здесь появляется какая-то девушка, приятельница, по ее словам, одного из них. Это мы вскоре выясним.

Пербрайт заметил, что Уорлок засиделся. Отказавшись от сигареты, он принялся раскачиваться на самом краешке стула и короткими, резкими движениями рук рубить воздух. Инспектор отвернулся.

— Простите, вы пепельницы поблизости не видите?..

Уорлок с готовностью вскочил на ноги и начал, пружиня на носках и вытягивая шею, обзор многочисленных безделушек из коллекции покойной миссис Периам. Пербрайт стряхнул пепел в камин и возобновил свой рассказ.

— Во вторник, когда принесли письмо, меня в участке не было. Дежурный сержант отнесся к нему скептически — это вполне естественно, если не углубляться в содержание, — и просто послал по указанному адресу одного констебля, чтобы тот позвонил в дверь и на скорую руку осмотрел дом. На звонок никто не ответил, и на том все успокоились.

Вчера утром письмо попало ко мне. Я отнес его прямо к главному констеблю — вы, кстати, знакомы со стариной Чаббом? — Уорлок, разглядывая серебряные кубки, расставленные в ряд на буфете, покачал головой. — Непременно познакомьтесь, — продолжал Пербрайт. — Это человек, который убежден, что все преступления в нашем городе совершаются только в воображении подчиненных. Правда, на сей раз он по-настоящему встревожен.

— Я бы сказал, что насчет Периама ему не стоит особо волноваться, — заметил Уорлок. Он как раз закончил читать надписи на кубках. — Настоящий атлет.

— То же самое говаривали и о Самсоне. — Пербрайт взглянул на часы. — Нет, мистер Уорлок, дело в том, что оба джентельмена исчезли. Конечно, всему может существовать самое невинное объяснение — несмотря на анонимное письмо, — но мы так не думаем. Один из двух относится к особой категории людей. Об этом знаем только мы с шефом, и, боюсь, в данный момент я не могу посвятить вас в это обстоятельство, но, уверяю вас, оно придает делу совершенно иную окраску. По крайней мере, я должен так думать, исходя из имеющейся информации.

— Я вижу, сами вы в этом не очень уверены.

— Сказывается узость кругозора, — улыбнулся Пербрайт. — Мы привыкли считать, что все преступления в нашем городе никого, кроме нас, не касаются.

— Даже убийства?

— Особенно убийства.

— А в данном случае…

— В данном случае, мистер Уорлок, я должен просить вас не расспрашивать меня, как бы я ни тяготился навязанными мне секретами. Факт убийства еще не установлен окончательно, поэтому вас и вызвали.